Договоренности стран о соблюдении баланса между экономическим развитием и интересами общества, принятые пять лет назад и зафиксированные в 17 целях и 169 задачах устойчивого развития ООН, в 2020 году проходят тест на выживаемость. Коронакризис может помешать странам достичь намеченных целей к запланированному сроку, заявил в начале июня спецпосланник генсека ООН по финансированию повестки-2030 Махмуд Мохейдин: «Глобальная экономика сталкивается с самой серьезной рецессией со времен Великой депрессии. Растет уровень безработицы и госдолга».
Однако для России кризисный 2020-й может стать годом начала серьезных перемен в направлении устойчивого развития.
Проверка на уязвимость
COVID-19 в краткосрочной перспективе ставит под угрозу, в частности, выполнение таких Целей устойчивого развития, как ликвидация бедности, голода и неравенства, обеспечение здоровья, благополучия людей и качественного образования, а также занятости и экономического роста, отмечают авторы Индекса прогресса по Целям устойчивого развития (SDG Index — Sustainable Development Goals Index) компании SDSN и немецкого Фонда Бертельсмана.
Пандемия обнаружила уязвимости национальных систем здравоохранения даже в странах с высоким уровнем доходов, говорится в отчете об устойчивом развитии в 2020 году SDG Index.
Временное снижение воздействия на окружающую среду в результате спада экономической активности стало единственным положительным эффектом пандемии, отмечают международные эксперты. Но задачи, связанные с экологией и изменением климата, тоже отложены в долгий ящик: на 2021 год перенесены глобальные конференции ООН по климату, по океану, а также конвенция о биологическом разнообразии.
Гонка приоритетов
Впрочем, и до пандемии ни одной стране не удалось достичь результатов по всем показателям ЦУР, говорится в докладе Счетной палаты РФ.
Развитые европейские страны за последние пять лет добились прогресса по отдельным целям, отмечают в SDG Index 2020 года. Швеция (с баллом 84,7), Дания (84,6) и Финляндия (83,8) стабильно возглавляют рейтинг, в котором итоговая цифра отражает средний уровень прогресса страны по всем ЦУР (100 — полное достижение целей, 0 — отсутствие достижений). Россия в Индексе ЦУР за год продвинулась с 63-го на 57-е место (71,9 балла), Китай занимает 48-ю строчку (73,9), США — 31-ю (76,4).
Высший балл авторы SDG Index присвоили России за достижение цели по ликвидации бедности. Правда, с оговоркой, что еще неизвестны все последствия пандемии. К этой отметке приближается и обеспечение качества образования. Самую низкую оценку международные специалисты поставили цели сохранения морских экосистем. В отстающих находится Россия и, например, по построению миролюбивых и открытых обществ и обеспечению доступа к правосудию.
Пандемия как стресс-тест
Устойчивое развитие зачастую рассматривается как атрибут благоприятного периода экономического роста, отмечает руководитель Центра устойчивого развития бизнеса Московской школы управления «Сколково» Наталья Зайцева: «Предполагается, что на фоне растущей экономики проще задумываться о решении социальных и экологических проблем, а в ситуации кризиса эти вопросы как бы отходят на второй план».
Однако в России, по ее словам, именно в этом году повестка устойчивого развития прошла стресс-тест. Опрошенные Центром устойчивого развития бизнеса Московской школы управления «Сколково» ведущие российские и западные компании заявили, что продолжат реализацию ранее заявленных программ устойчивого развития.
Отдельные игроки анонсировали новые планы как раз в середине 2020 года, отмечает Наталья Зайцева. «Магнит» в июне представил стратегию устойчивого развития до 2025 года. X5 Retail Group разработала онлайн-тренинг по устойчивому развитию для 300 тыс. сотрудников. Компания Unilever, завершающая в этом году десятилетний план по устойчивому развитию, заявила о дальнейшем движении к цели сокращения экологического следа от производства и использования продукции на фоне роста бизнес-показателей.
Вовлеченность в решение этих задач становится фактором конкурентоспособности бизнеса, отмечают в «Сибуре».
За последние полтора года «Сибур» утвердил стратегию в области устойчивого развития до 2025 года, соответствующие цели и критерии оценки включили в долгосрочное бизнес-планирование и оценку инвестпроектов.
По данным исследовательской платформы Morningstar Direct, за первые четыре месяца 2020 года инвесторы вложили рекордные для такого временного промежутка $12,2 млрд в инвестиционные фонды, придерживающиеся принципов ответственного инвестирования, — ESG-фонды (Environmental. Social. Governance — экологические, социальные и управленческие факторы). «Устойчивый приток средств в ESG-фонды обусловлен тем, что доходность ESG-инвестиций оказалась выше среднего, несмотря на снижение индекса S&P 500 на 11%», — говорят в «Сибуре». Более 70% ESG-фондов по всем классам активов показали лучшие результаты, чем остальные фонды, в течение первых четырех месяцев 2020 года, по данным Morningstar Direct.
Внешние факторы
На примере текущего кризиса видно, как зрелость ESG-повестки влияет на способность бизнеса противостоять внешним вызовам, говорят в «Сибуре».
Ценные бумаги российских компаний — лидеров по индексам устойчивого развития показали больший запас прочности по сравнению со среднебиржевым индексом, ссылается на данные РСПП Наталья Зайцева. Кроме того, по ее словам, в этом году сразу несколько игроков финансового сектора представили соответствующие инвестиционные продукты. Россельхозбанк выпустил ПИФ, привязанный к индексу Мосбиржи — «РСПП Вектор устойчивого развития». ВТБ запустил два фонда, ориентированных на российские компании с высокими показателями ESG. Sberbank Private Banking запустил уже третью инвестиционную стратегию, отвечающую принципам ESG. Сектор «зеленых» облигаций в России пока только формируется, но потенциал его, по оценкам Сбербанка, составляет 3 трлн руб. до 2023 года.
Новые тренды не только открывают возможности, но и создают риски для российской внешней торговли. «Планы ЕС по созданию углеродно-нейтральной экономики, «Зеленая сделка» например, могут привести к существенному падению российского экспорта», — отмечает Наталья Зайцева.
«Зеленая сделка» подразумевает в том числе введение трансграничного углеродного регулирования для отдельных секторов экономики уже в 2021 году. Механизм призван стимулировать переход к климатически нейтральной экономике к 2050 году в странах — торговых партнерах ЕС, отмечает старший менеджер отдела услуг в области чистых технологий и устойчивого развития EY Сергей Дайман.
Пока государство и бизнес недооценивают риски, связанные с отказом от перехода на низкоуглеродное развитие, и доходность новых секторов, считает директор программы «Зеленая экономика» WWF России Михаил Бабенко. Кроме того, по его словам, ЦУР требуют долгосрочного планирования, а в России даже кредитные рейтинги считают в горизонте не более трех лет.
По словам эксперта, повестка устойчивого развития актуальна только для представительств международных компаний и бизнеса, зависимого от иностранных потребителей и инвесторов: «Внутренних драйверов для ЦУР в России практически нет. За исключением компаний, в которых гуманитарная составляющая лежит в основе самого бизнеса или идеологии первого лица (переработка электроники, батареек, трудоустройство пенсионеров, использование дикоросов леса и т.п.)». Впрочем, по словам Михаила Бабенко, публикация Минэкономразвития РФ в июле этого года первого «Добровольного национального обзора хода осуществления повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» — знаковое событие: «Можно по-разному относиться к содержанию документа, но важен еще и факт, что правительство пытается выстроить механизм мониторинга реализации ЦУР с участием не только правительственных, но и общественных организаций».
Приоритеты для страны
Большинство целей и задач устойчивого развития в той или иной мере уже заложены в основные стратегические и программные документы страны, говорится в обзоре, подготовленном Аналитическим центром при правительстве РФ при участии Минэкономразвития, МИД и Росстата. Двенадцать национальных проектов и Комплексный план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры прямо или косвенно затрагивают 107 из 169 задач, определенных в документе ООН, отмечается в материалах.
Реализация нацпроектов «Демография» и «Производительность труда и поддержка занятости» будет способствовать снижению уровня бедности в стране — к 2024 году число малоимущих, доля которых в 2018 году составляла 12,6%, должно снизиться в два раза. Нацпроект «Образование» (на его реализацию в 2020–2024 годах предполагается выделить более 667 млрд руб.) отвечает задачам ООН в области обеспечения доступности и комплексного развития образования. А нацпроект «Здравоохранение» будет способствовать увеличению средней продолжительности жизни с 72,9 года в 2018-м до 80 лет к 2030-му.
На рациональное обращение с отходами производства и потребления и снижение уровня загрязнения воздуха направлен нацпроект «Экология», говорится в официальном обзоре: благодаря мусорной реформе, например, в 2019 году 18,5% граждан страны получили доступ к раздельному сбору мусора — почти в 2,5 раза больше, чем в 2018-м. Развитие системы расширенной ответственности производителей должно способствовать переходу к экономике замкнутого цикла.
В рамках Парижского соглашению по климату, к которому Россия присоединилась в прошлом году, Минэкономразвития разработало Стратегию долгосрочного развития РФ до 2050 года с низким уровнем выбросов парниковых газов, отмечают авторы добровольного доклада. Документ предполагает в том числе стимулирование компаний к снижению выбросов, а базовый сценарий стратегии позволит снизить зависимость ВВП от углеводородов на 9% к 2030 году и на 48% — от уровня 2017 года. При этом, согласно добровольному отчету, сейчас доля возобновляемых источников энергии в стране не превышает 1%.
Система координат
Около 60% задач по нацпроектам можно отнести к той или иной ЦУР, отмечает аналитик Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Меньших, но четких национально адаптированных задач и индикаторов для каждой из целей, как, например, сделано в Польше, Латвии, Литве, Румынии, Киргизии и ряде других стран, у нас нет.
ЦУР в целом носят общечеловеческий характер и потому приоритеты отдельных стран естественным образом во многом с ними совпадают, отмечает Сергей Дайман: «Однако это не означает, что нацпроекты имеют задачей достижение Целей устойчивого развития». В целом, по его словам, представленные результаты кажутся слишком благополучными: «Документ не поднимает острых вопросов». У страны большой потенциал с точки зрения развития системы образования и масштаба экономики, но по большинству ЦУР принимаемых мер явно недостаточно, считает эксперт.
Некоторые глобальные задачи ЦУР и вовсе обсуждать не принято — например, создание устойчивого сельского хозяйства и его адаптацию к изменению климата, борьбу со СПИДом, ликвидацию насилия в отношении женщин и др. «Проблемные вопросы хорошо видны при сопоставлении официального и гражданского обзоров реализации ЦУР в России», — говорит Сергей Дайман.
Речь идет об анализе реализации в стране Целей устойчивого развития Коалиции за устойчивое развитие страны и коммуникационного проекта +1 (Plus-one.ru). Документ вышел в этом году практически одновременно с правительственным отчетом. Примечательно, что авторы гражданского обзора обращают внимание не только на внутренние проблемы страны, но и на геополитические, в том числе на изоляцию России от Европы и США из-за конфликта с Украиной.