- Анатолий Андреевич, вам довелось руководить здравницами в разных политических и экономических условиях. Вы одним из первых почувствовали, что советская санаторно-курортная отрасль не имеет перспектив и требует нового подхода. Но небывалое прежде совмещение СКУ и медицинской клиники стало фактически вызовом сложившейся системе. Как вы пришли к этому?
- Я лет 20 назад понял, что эра советских санаториев со 100-процентным финансированием закончилась. Не стало больших предприятий, которые могли дотировать путевки, направлять по плану своих пациентов. И посчитал, что нужно развивать клиническое направление. Квалифицированные кадры для этого были, благодаря ранее организованной при поддержкеМинздрава СССР кафедре мануальной медицины Ставропольского мединститута. Восемь ее выпускников и стали мощной профессиональной командой клиники, которая была создана в 1997 году в одном из корпусов санатория. А когда в нее пошел поток больных, в том числе на носилках, мы организовали нейрохирургическое отделение. Нашему реанимационному отделению можно позавидовать. Через 8 часов после операции на позвоночнике у нас ходят. Те, кто еще вчера был прикован к постели, уже на следующий день встречаются с нами во дворе клиники, благодарят… Конечно, такие новшества при СКУ, идущие вразрез с привычными нормами, вызвали шок. Было очень много противников, много препятствий, но результат налицо - 15 лет успешной работы.
- Так чем же было вызвано такое противодействие? Опасением, что клиническое направление окажется в ущерб санаторию? Или высокими затратами?
- Нет! Я никогда ни у кого не просил ни одного рубля. Даже на приеме у Президента РФ при обсуждении создания центра, чем очень удивил Владимира Владимировича. А наш огромный санаторий на 425 коек мы не только сохранили, но и спасли в трудный период, когда финансирования не было вообще. И прежде всего это - благодаря клинике.
- Можно подробнее о вашем опыте? Тема, неизменно актуальная для здравниц.
- Процесс был многосложный, постепенный. Более 10 лет назад мы организовали в санатории амбулаторно-поликлиническое отделение, дневной стационар. Огромное внимание уделили оснащению, в 2006 году установили МРТ, в 2007 году - высокоскоростную КТ. А подобного тому оборудованию, какое есть у нас сегодня, нет вообще нигде, великолепные эксклюзивные аппараты мы закупаем на выставках... Прибавьте к этому наш профессионализм, мировой авторитет моих ассистентов. Теперь у нас идет поток, каждый день обращаются за консультациями к врачам и обследуются минимум 100 человек. Лечебно-диагностическую базу мы распределили в четырех корпусах, нигде нет очередей.
Есть и другие составляющие: настоящий бювет минеральных вод «Славяновская» и «Ессентуки-4», куда специальной машиной доставляется вода из скважины. Установлены роботизированные тренажеры. Мы первыми сделали крытую автостоянку, куда сразу поехала публика на дорогих машинах, а сейчас их уже четыре. Плюс улучшение бытовых условий, 4 обеденных зала. Все это – составляющие успеха, все приносит деньги. К нам едут многочисленные больные не только со всей России, но и из-за рубежа. За один 2015 год мы пролечили и прооперировали 178 иностранцев из Греции, Израиля, США, стран СНГ…
- А как это выглядит в деньгах?
- В 2015 году по сравнению с 2014-м финансирование бюджетной части было сокращено на 54 млн. А в 2016 году – еще на 74 млн. Мы бы сидели в яме глубочайшей, если бы не создали эту структуру… Вот, в прошлом году получили от Минздрава 180 млн, а заработали 387 млн. Из них 110 млн заплатили налогами, 29 млн – за коммунальные расходы. В последние 4 года в бюджет не включают ни одного рубля на ремонт, но без него нельзя. Мы проводим его за свой счет, своими силами на 47 млн рублей в год.
- В каком соотношении находится бюджетное и коммерческое лечение?
- В этом году 25 к 75. Многие ездят сюда и по 20 лет, как, например, чернобыльцы. Благодарят, что мы никакой разницы не делаем в лечении, в питании. Сегодня по бюджету его стоимость 110 рублей, а реальная – 535 рублей. Мы можем позволить это себе, благодаря тому, что спрос на наше лечение есть, добились сами. Но для этого надо было 25 лет назад создать кафедру, подготовить специалистов, под них организовать клинику, завоевать популярность, а потом уже объединить клинику с санаторием, создав сегодняшний Центр медицинской реабилитации…
- Вы считаете свой опыт по созданию Центра перспективным, которому могут последовать другие здравницы Кавминвод?
- Мой 52-летний опыт говорит, что современные требования именно такие, что это – самое оптимальное решение в сегодняшнем положении. Общие санатории советского периода сошли на нет, будущее должно быть за такими центрами. Если наш профиль – вертеброневрология, то можно создать другие подобные специализированные центры: пульманологии, эндокринологии и прочие. И для них у нас можно без труда подобрать место, не разворачивая новых строительств на землях курортного региона. Так, например, рядом с нами в парке 25 лет стоит сгоревшее здание санатория бывшей академии Плеханова. Территория 6,5 га. Чем не место для нового центра? И экономически выгодно. А нашей лечебно-диагностической базы вполне хватит еще на два санатория.
- Ваша позиция находит поддержку у власти?
- К ней с интересом отнеслись Министр по делам Северного Кавказа Л.В. Кузнецов, полпред Президента С.А. Меликов, замминистра здравоохранения РФ И.Н. Каграманян, которые внимательно все осмотрели, взяли на заметку. А вот ни один мэр города у нас не был ни разу...
- А как вы относитесь к планам по созданию медкластера на Кавминводах?
- Уверен, это из области фантастики, абсолютно нерентабельно и бесперспективно. Я не верю в такой конгломерат. Пресыщенно. Возьмем университет. Кого в него собрались набирать, если наша Alma Mater, Ставропольская медакадемия, недогружена, конкурса практически нет, а при этом есть университеты в Черкесске, в Дагестане, Владикавказе, факультеты в Чечне, в Нальчике? При университете колледж. Но колледжи есть в Буденновске, в Ессентуках, в Ставрополе, в Черкесске, даже по станицам. При университете же планируются три клиники. За счет кого? Кадров нет. У меня сегодня при зарплате врачей 43000 рублей пять ставок свободны. А для кластера на 22000 койко-мест нужно будет минимум 800 врачей, порядка 50000 обслуживающего персонала! Это можно прощаться с курортом. Непродуманное решение.
- Насколько, по вашему мнению, конкурентоспособна сегодня российская курортология?
- На 100 процентов! У нас выгодное соотношение цены и качества. Сюда группами с каждым годом все больше едут иностранцы, израильтяне. Они берут только люксы, и все равно отдых обходится намного дешевле, выгоднее по сравнению с другими курортами. Я слышу их отзывы: все здесь есть, лучше, чем в Карловых Варах. Это лишь один пример из многих.
- Что, на ваш взгляд, мешает успешному развитию отрасли?
- Если откровенно, то - некомпетентность. К величайшему сожалению, сегодня практически ни отдела, ни департамента в федеральном Минздраве нет, где понимали бы, что такое санкур. А в руководстве нередко оказывается молодежь, у которой пока опыт заменяют амбиции…
- Как вы считаете: каковы перспективы развития частной медицины в РФ и, в частности, в СКФО?
- С частной медициной я не знаком, не изучал. Я – государственник, и хочу им и дожить. Заработать можно на госзаказе. Мы около 4 лет по нему работаем, около 49 процентов больных лечатся по бюджету и выполняем план на 100 процентов. Причем госзаказы у нас по санаторно-курортному лечению по профилю «Мать и дитя», по высоким медицинским технологиям, по оперативному лечению.
Вспоминается, как мне удалось в 90-м году в Белом доме на совещании Четвертого управления МЗ РФ, к которому мы относились, добиться для санаториев разрешения самим реализовывать часть путевок. Я выступил с просьбой предоставить нам хотя бы от 7 до 12 процентов пустующих мест, а в 1991 году приказ вышел с разрешением до 40 процентов! Это очень помогло. За прошедшее время мы много построили. В кризис 2008 года смогли построить переходы, сделать мраморные лестницы с балясинами вместо сварной металлической конструкции, и сейчас это дворец. И зарплата при этом хорошая, и ежеквартальная премия… Так что наш центр не соперничает и не пересекается с частными предприятиями. Но, думаю, что хорошие специализированные клиники, с высоким профессиональным уровнем, высокой культурой обслуживания тоже имеют будущее.
Ирина СТРЫЖКОВА.