Шипулин, "Ростелеком": "Уже есть успешные примеры импортозамещения в ИТ"

Александр Петрович, снижение потребительского спроса, платежеспособности населения, валютные колебания негативно отразились на большинстве видов бизнеса. Есть мнение, что крупный бизнес страдает от различных кризисов в первую очередь, потому что он более медленно приспосабливается к ситуации, медленнее внедряет антикризисные решения. Как себя чувствовала в последний год компания «Ростелеком»? Какие антикризисные решения пришлось внедрять именно здесь, на Юге РФ, чтобы подстроиться под текущие экономические реалии?

Хоть мы и находимся на юге, но живем в той же стране, что и все остальные. И текущая ситуация, естественно, отражается и на нас. Недавно мы подвели итоги финансового года и увидели, что год был действительно не очень хороший. Но с другой стороны, когда мы сравнили наши результаты с показателями других телекоммуникационных компаний, стало понятно, что у «Ростелекома» положение куда лучше, чем у других операторов.

В рублевом эквиваленте мы показали небольшой рост выручки. Как и у всех, у нас снизилась рентабельность. Как сказал один мой знакомый бизнесмен, раньше, чтобы заработать 100 рублей, требовалось потратить усилий на 150 рублей. А теперь, чтобы получит эти же 100 рублей прибыли, нужно потратить уже не 150, а 500 или 1000 рублей. То есть маржинальность сократилась. Это в деталях. Ну а в целом я могу сказать, что в отличие от других видов бизнеса телеком не сильно пострадал от кризиса: ведь у человека желание общаться остается при любых обстоятельствах.

А что Вы скажете о курсовых колебаниях? Сказалось ли их влияние на работу «Ростелекома»?

Да, у нас есть доля потребления в валюте: мы покупаем импортное оборудование, аналогов которому пока нет в РФ, для развития сетей и услуг. Мы активно наращивали и наращиваем даже в кризис темпы строительства инфраструктуры - прокладываем волоконно-оптические линии связи как в многоэтажный сектор, так и в малоэтажный. И это несомненно поможет нам увеличивать в дальнейшем количество пользователей и услуг и получать дополнительную выручку.

Если говорить непосредственно об инвестициях. У нас были предолимпийские 2010-2014 годы, когда федеральный «Ростелеком» действительно вкладывал огромные инвестиции в развитие инфраструктуры на юге. Сейчас эти годы уже прошли, и темпы инвестирования сократились. Куда сейчас «Ростелеком» вкладывает деньги и какие основные инвестиционные программы будут действовать в постолимпийский период, в ближайшие 3-5 лет?

Вы, наверное, удивитесь, если я скажу, что объем инвестиций не сократился, а увеличился после Олимпиады. Я объясню, почему. В 2014-2015 годах помимо олимпийской программы у нас были и направления, связанные с инвестированием в строительство волоконно-оптической сети в других регионах ЮФО и СКФО, где мы ведём свой бизнес. И они шли своим чередом. Что касается самой Олимпиады — данные инвестиционные программы были направлены не на развитие всего юга, а лишь отдельных направлений связи в Сочи. Там был создан очень мощный Центр обработки данных, необходимая инфраструктура для обработки и передачи большого количества данных по фиксированным каналам связи и т.д.

Но повторюсь, что это было лишь отдельное направление работы, в котором была задействована лишь часть наших ресурсов. Олимпиада завершилась, а программа по созданию волоконно-оптической инфраструктуры по всему югу РФ продолжается и наращивает обороты.

Сегодня есть задача правительства привести оптику в каждый дом, в каждый населенный пункт с населением от 250 до 500 человек. И ее выполняет «Ростелеком». Программа называется «Устранение цифрового неравенства». Для юга, где значительная часть населения проживает в частном секторе, в сельских населенных пунктах, это сегодня одна из самых актуальных задач: чтобы телеком-услуги по волоконно-оптическим линиям связи пришли в каждый дом. На юге за период действия программы до 2018 года должно быть построено 36 тыс. км волоконно-оптических линий связи (это включая и Чечню). В прошлому году проект только начался, и в него активно включились только часть регионов, но мы уже проложили порядка 4 тыс. км ВОЛС.

Программа «Устранение цифрового неравенства» субсидируется государством. Для вас это в чистом виде социальный проект, на котором вы ничего не зарабатываете, или он все-таки вам коммерчески выгоден?

Несомненно, в программе превалирует социальная составляющая: интернет должен доставляться в населенные пункты с населением до 500 человек по определенной стоимости - не выше 45 рублей. Есть и другие требования. Конечно, трудно представить, что с населенного пункта в 300 человек можно получить какую-то значимую прибыль от оказанных услуг и окупить все затраты на прокладку самой линии. Но в процессе того, когда мы будем прокладывать ВОЛС к хутору для 300 жителей, по дороге мы «зайдем» в город, где 30 тыс. жителей. И, конечно, здесь уже есть наш прямой коммерческий интерес: мы проводим линии, подключаем услуги, получаем прибыль. То есть задача решается и социальная для населения, и экономическая для компании.

Вы упомянули о том, что часть оборудования, которое вы закупаете — импортное. Естественно, оно подорожало вслед за ростом валют. Сейчас модно говорить обимпортозамещении, искать российские аналоги иностранных комплектующих. Но отрасль ИТ - пожалуй, одна из самых высокотехнологичных. Реально ли здесь заменить импортное оборудование на отечественное? Вы пытаетесь это делать? И насколько успешно?

Это пытаются делать все, и мне кажется, довольно успешно. Недавно я пошел в магазин керамической плитки и увидел, что там представлено уже достаточно много отечественных производителей. И если раньше разница была очевидна, то сейчас я уже не могу отличить — где российская плитка, а где — зарубежная.

Вопрос импортозамещения в отрасли ИТ обсуждается очень серьезно. И уже есть успешные примеры. Например, российские производители начали самостоятельно выпускать кабельную продукцию. Работает уже много заводов, которые обеспечивают довольно заметную долю этой продукции на рынке. Высокотехнологичное оборудование сегодня, конечно, поставляют иностранные поставщики. Но мы и здесь оптимизируемся: например, с российского рынка ушли европейские и американские компании, но появились китайские. Кроме того, мы создаем совместные производства. Конечно, ценовая политика в любом случае изменилась: все стало дороже. При этом стоимость коммуникационных услуг не растет, а снижается. Но я уже говорил об этом в начале беседы: снижается маржинальность, уходят посредники, которых раньше в одной цепи могло быть до десятка.

Мы проводим серьезную работу по снижению закупочных цен на конкурсах и видим, что сегодня на конкурсы выходят строители, подрядчики, поставщики с дисконтом до 25%. За счет этого и получается нивелировать валютную составляющую.

А внутри самой компании, пришлось ли оптимизировать структуру, сократить персонал?

Сокращение персонала происходит каждый год, это следствие технологического прогресса. Оптимизация численности составляет порядка 7-8% ежегодно. Прокладывая новые волоконно-оптические линии связи, мы сокращаем объем старого оборудования, обслуживание которого требовало больше людей. Новое работает дольше и надежнее. Требует меньше трудозатрат.

Как сегодня меняются доли на рынке телекоммуникационных услуг? Какие услуги сокращаются, а какие растут?

Сокращается фиксированная связь. Объем рынка фиксированной связи «уходит» практически на 10% ежегодно. Конечно, мы вынуждены компенсировать или замещать данный объем услуг. Тем не менее, есть значительная категория населения и организаций, для которых стационарный телефон незаменим. Он остаётся стабильным и энергонезависимым средством общения с качественной связью, коротким номером, он не влияет на здоровье, он лёгок в использовании, например, для детей и для пожилых людей, бывает необходим в экстренных случаях. С апреля текущего года мы ввели тарифный план «Безлимитная Россия», позволяющий за фиксированную ежемесячную плату совершать с домашнего телефона неограниченное количество звонков на любые стационарные номера по всей стране, а на российские мобильные номера – по стоимости 1,3 руб./мин.

Фиксированная связь как проводная технология будет достаточно долго иметь право на жизнь, потому что никакие беспроводные технологии никогда не заменят технологию проводную. Конечно, я не говорю сейчас о медных проводах. Речь идет уже о волоконно-оптических линиях, по которым абоненты сегодня получают и ШПД, и интерактивное ТВ, и массу других сервисов.

Что касается сервисов. Вы сейчас вводите сервисы, которые как кажется совершенно не профильные для телеком-компании: игровые порталы, денежные переводы и т. д. Что это: попытка заместить выпадающие доходы или же это потребность рынка и клиентов?

И то, и другое. Подумайте сами: кто сейчас на рынке зарабатывает больше всех? Те, кто копается в земле? Нет. Например, «Гугл» и «Яндекс» не вкладывают в инфраструктуру, они пользуются сетями, которые мы проложили, и получают хорошую прибыль. Так что глупо, имея такую мощную инфраструктуру, вкладывая колоссальные деньги и инвестиции, не использовать ее максимально эффективно. Мы видим, что клиенту нужны новые сервисы и он готов за них платить.

Ваша компания сейчас участвует и в других больших проектах. Например, подготовка к ЧМ по футболу. Что конкретно вы будете делать в городах, где проходят игры: в Сочи, Ростове-на-Дону, Волгограде? Наверное, в Сочи, где проходила Олимпиада, все уже давно готово...

Это не так. С одной стороны, магистральная телекоминфраструктура «Ростелекома», которая создавалась в Сочи для Олимпиады, продолжает использоваться на многих федеральных проектах, для организации теле- и видеотрансляций (Формула 1, инвестиционные форумы, выставки и культурные мероприятия, крупные торговые центры, FIFA-2018). При этом мы на несколько лет вперед заложили основу для использования активного развития широкополосного доступа в регионе.

С другой стороны, если говорить, например, об олимпийском стадионе «Фишт», то сейчас активно реконструируется его внутренняя инфраструктура, в том числе и коммуникационная.

При этом «Ростелеком» сегодня не является официальным партнером FIFA-2018, но со своей стороны готов предоставлять весть спектр телеком-услуг в полном объёме, обладая соответствующим опытом.

И да, я бы сказал, что мы имеем в виду не 3, а 4 города в рамках проведения ЧМ-2018. Я бы включил сюда и Краснодар.

Но Краснодар не вошел официально в этот список и нет предпосылок, что войдет.

Я так не считаю. Я все же рассматриваю Краснодар как резервный город. Я вижу, как строится стадион Сергея Галицкого, и уверен, что на нем обязательно пройдут матчи FIFA-2018.

Еще один вопрос, который бы хотелось затронуть, это рост тарифов. Сегодня люди очень резко реагируют на любое повышение цен из-за того, что упала платежеспособность и сократились доходы населения. У вас в планах есть повышение стоимости на какие-то услуги?

В нашей отрасли, как вы видите, налицо обратная тенденция - тарифы только сокращаются. Мы повышаем тарифы только на какие-то очень низкорентабельные или совершенно убыточные вещи.

Какие, например?

Например, проводное радиовещание - это уже раритетная услуга, но она есть. Вы удивитесь, но в старых домах еще остались проводные радиоприемники, и мы вынуждены оказывать эту услугу. На остальные услуги, как я и сказал, происходит снижение тарифов: на интернет, Интерактивное ТВ и т. д. Даже если я захочу повысить цены, люди сразу уйдут к конкуренту: сейчас к одному и тому же дому могут быть подведены сети сразу 5-6 провайдеров. Поэтому абоненты могут не переживать: в ближайшее время повышать тарифы мы точно не собираемся.

Александр Петрович, у нас также есть ряд личных вопросов, на которые очень бы хотелось получить ответы. В нескольких интервью вы говорили о том, что вы — потомственный связист. А ваши дети и внуки не хотят продолжить семейную традицию? И вообще вы бы рекомендовали им работать в отрасли телекоммуникаций?

Сразу могу сказать, что мой отец - потомственный связист. И это здание, где мы с вами сейчас находимся (здание «Ростелекома» на ул. Красной) построил мой отец. К сожалению, он очень рано ушел из жизни. Я бы сказал, «сгорел» на работе. И когда я выбирал себе профессию, естественно, у меня были разные варианты. В тот момент я профессионально занимался спортом и был уверен, что буду только спортсменом. На что отец ответил: «Знаешь что, дорогой мой, ты получи сначала образование, а потом будь спортсменом сколько тебе захочется». И я за всю свою жизнь ни разу не пожалел, что работаю именно в этой отрасли. Конечно, были моменты, когда мы получали сущие копейки по сравнению с другими специалистами. Я помню, когда мой младший брат-лейтенант получал 250 рублей, а я работал уже первым замминистра связи и получал гораздо меньше. Это, конечно, было обидно. Но в конце -концов и наша работа стала оцениваться по достоинству.

Я люблю свою профессию, она мне нравится, доставляет удовлетворение. Я очень горжусь тем, что нам удалось поработать на Олимпиаде. Такие проекты даются человеку в жизни очень редко, а мне такой шанс выпал. А что касается моих детей... Дочь не работает в телекоммуникациях, она трудится в банковской сфере. Сын работает как раз в телекоммуникациях, но у него другое направление —- мобильный бизнес. И мы здесь практически не пересекаемся. Конечно, я предлагал ему работать в «Ростелекоме», но он категорически отказался. Внуки, конечно, приходят в гости, заходят в кабинета работу и говорят, что обязательно займут когда-нибудь мое кресло и будут связистами. Я отвечаю: «Да, пожалуйста. Только учитесь и докажите, что вы этого достойны».

Телекоммуникационные технологии сейчас развиваются настолько быстро, что даже мобильная молодежь не успевает отслеживать и вникать во все новинки. Насколько вам легко дается осваивать все появляющиеся на рынке новшества?

Мне кажется, здесь разница не в возрасте, а в складе ума. Я - самообучающаяся биологическая субстанция, я всю свою жизнь всегда учился. И прекрасно понимал, что если я не буду в чем-то разбираться, мои сотрудники просто перестанут меня уважать. Вот если бы мне сейчас сказали, что есть хорошая руководящая должность, например, в аэрокосмической отрасли, и меня туда приглашают - я бы никогда в жизни не согласился. Потому что я в этом не разбираюсь! С моей точки зрения, если ты не знаешь, чем ты занимаешься —- тебе в этой отрасли не место. Поэтому я всегда стараюсь все освоить, конечно, в силу имеющегося времени. Я не стесняюсь что-то спрашивать или просить, чтобы мне показали или научили. А иначе я просто не смог бы руководить такой огромной компанией и объяснять своим сотрудникам, что и как им нужно сделать, чтобы добиться наилучшего результата.