Фото: пресс-служба
Александр Варюшкин,
старший партнер FP Wealth Solutions:
«В первые месяцы прошлого года, с началом острой фазы экономического кризиса, вызванного эпидемией коронавируса, все ведущие мировые центральные банки синхронно запустили печатный станок — опустили процентные ставки до околонулевых значений и наполнили рынок деньгами. Причина была понятна — всем был памятен кризис 2008 года, когда потеря ликвидности в финансовой системе привела к тому, что начали разрушаться экономические цепочки, восстановить которые бывает крайне затруднительно.
С тех пор ситуация на денежном рынке мало изменилась. Ставки остаются на крайне низких значениях, а если говорить о реальных, с учетом инфляции, ставках в долларах и евро — и вовсе в отрицательной зоне. ФРС США в значительных объемах выкупает корпоративные долговые обязательства и даже акции, более того — открыто заявляет, что закрывает глаза на рост инфляции и будет продолжать накачивать экономику дешевыми деньгами. Как результат — небывалый рост на рынке акций, что тоже вполне объяснимо, инвесторы покупают реальные активы, стремясь защитить сбережения от обесценения на фоне безостановочно работающих печатных станков.
Однако рынок акций, безусловно, подходит далеко не всем инвесторам, он довольно рискован; более того, очевидно, что за периодами бурного роста неизбежно следует коррекция. Консервативные инвесторы традиционно склонны держать большую часть портфеля в долговых инструментах, которые более надежны, однако в текущих условиях это не видится хорошим решением — даже корпоративные облигации приемлемого кредитного качества в долларах и евро дают в лучшем случае мизерную доходность, заработать же на государственных бондах реальный доход в принципе невозможно.
В этих условиях, с нашей точки зрения, уместно пересмотреть традиционные подходы к инвестированию и взглянуть на новые типы активов. В первую очередь — на обязательства, номинированные в китайских юанях.
Благодаря размеру своей экономики, доле в мировой торговле и идущей либерализации капитальных операций, юань имеет все шансы занять третье место в золотовалютных резервах всех мировых центральных банков (у Банка России это уже так). И это выглядит логичным. Еще в конце 2016 года МВФ включил юань в корзину специальных прав заимствования, признав таким образом роль китайской экономики в мировом товарообороте. Стало понятно, что со временем юань может претендовать на роль мировой резервной валюты.
Уровень текущей доходности консервативных облигаций в юанях — 2,5–3,5%, что примерно в три раза выше, чем в долларах. Их эмитенты — все те же самые крупные глобальные компании и банки, к которым мы привыкли, инвестируя в долларовые инструменты. Юань также недооценен по паритету покупательной способности на 40% к доллару США, а китайские регуляторы отнюдь не собираются проводить такую же агрессивную политику фискального стимулирования, как США. А это потенциал роста юаня в случае либерализации валютного рынка КНР.
Отметим при этом, что китайские власти уверенно следуют курсом либерализации национального финансового рынка, на нем постепенно растет доля иностранных инвесторов. Все больше международных расчетов идет в юанях, тысячи банков по всему миру обслуживают счета в китайской валюте.
Но вот если говорить о курсе юаня, здесь ценообразование явно не рыночное. Народный банк КНР поддерживает искусственно заниженный курс валюты страны. Однако, по нашему мнению, это не может продолжаться вечно — статус второй (а в скором будущем, очевидно, и первой) мировой экономики, а также наличие юаней в качестве резервов центральных банков просто обязывает китайские финансовые власти заботиться о стабильности и устойчивости национальной валюты. Особенно актуально это сейчас, на фоне торговых войн с теми же США: стабильная собственная валюта, с которой готовы работать зарубежные инвесторы и контрагенты — это по большому счету вопрос национальной безопасности.
Что же будет происходить по мере того, как китайские власти будут сокращать объемы валютных интервенций? Здесь уместно вспомнить опыт Японии. Во время бурного экономического роста в стране, когда ее экономика к началу 1980-х вышла на второе место в мире, курс иены искусственно ослаблялся именно путем интервенций центрального банка страны. А после отказа от этой практики в середине 1980-х быстро пошел вверх. Китай сейчас, по сути, идет той же дорогой — рыночная экономика, быстрый экономический рост, искусственное ослабление национальной валюты. Аналогии напрашиваются сами собой.
Получается следующая картина. Есть валюта, которая со временем по значимости среди резервных будет по меньшей мере не ниже японской иены. Это означает, что основным сценарием, исходя из исторического опыта и общих принципов ценообразования, является ее укрепление. А значит, разумным поведением для консервативного инвестора будет держать часть портфеля в долговых инструментах, номинированных в юанях. Уже давно существует возможность инвестировать в облигации Dim Sum — бумаги, номинированные в юанях, но выпущенные в международной юрисдикции. А с 2018 года китайские власти открыли для иностранцев и внутренний облигационный рынок, его объем превышает 10 трлн в долларовом эквиваленте. Для тех, кто не готов инвестировать самостоятельно и принимать на себя риски конкретных эмитентов, существуют различные фонды, ориентированные на вложения в активы, номинированные в юанях. С нашей точки зрения, не рассматривать эти инструменты в текущей ситуации — значит просто недостаточно эффективно управлять своим благосостоянием, не использовать очевидные возможности, которые предоставляет инвестору современный финансовый рынок».