Этой весной Объединенная судостроительная корпорация (ОСК) столкнулась с тем, что из-за западных санкций вынуждена была вести строительство трех атомных ледоколов без полноценной страховки. Западные партнеры страховщиков не брались перестраховывать риски стоимостью 121 млрд руб. ОСК оказалась не единственным клиентом, подпавшим под санкции. В итоге в июле Банк России принял решение о создании Национальной перестраховочной компании (НПК).
Ответ на запрет
«Создание НПК стало естественным последствием сложившейся экономической и политической ситуации в стране. Появление такого игрока было необходимо рынку для выполнения взятых перед клиентами обязательств в полном объеме», — считает глава департамента страхования имущества компании «Уралсиб» Мария Барсова.
Объявленный уставный капитал госперестраховщика — 71 млрд руб., оплаченный уставный капитал — 21,3 млрд руб. Президентом НПК назначили бывшего первого зампреда СОГАЗа Николая Галушина. В компании General Reinsurance AG в России подсчитали, что с приходом госперестраховщика российская емкость этого рынка вырастет с $100 млн до $120 млн.
Санкционный бизнес не единственное, на что нацелилась НПК. «Дочка» ЦБ «будет принимать в перестрахование широкий круг рисков, в том числе связанных с выполнением государственного заказа, страхованием жилья», — говорится в пресс-релизе Банка России.
Операционная деятельность НПК началась 12 октября, когда Банк России выдал ей лицензию. Модель работы НПК с 1 января 2017 года предусматривает обязательную 10-процентную цессию по санкционным рискам — на рынке это прозвали «десятиной». Другими словами, НПК обязана будет принимать обязательства по страховой выплате в размере не менее 10% по санкционным объектам. По другим же рискам страховщики должны предлагать НПК в перестрахование 10% от всего передаваемого ими в перестрахование бизнеса. В свою очередь, госкомпания будет решать, брать ли ей такие риски.
НПК не сможет полностью покрыть перестрахованием весь объем санкционных рисков в России на полную сумму, солидарны в оценках страховщики. Для этого уставный капитал НПК должен быть в десять раз выше, утверждают они. «Задача НПК — залатать те дыры, которые появились с введением санкций. В первую очередь это касается рисков бюджетных потерь в случае наступления критических событий на значимых для страны санкционных объектах, таких как Крымский мост, атомные ледоколы, объекты оборонного комплекса», — говорит президент Всероссийского союза страховщиков (ВСС) Игорь Юргенс.
«228 млрд руб. стоит Крымский мост, а один атомный ледокол, строящийся на верфях подсанкционной ОСК, — более 40 млрд руб. НПК не сможет закрыть потребности по емкости по этим проектам», — признается Николай Галушин. При этом емкость, которую НПК готова предоставлять под передаваемые в перестрахование риски, до 2,5 млрд руб., является достаточной для защиты основной части подсанкционного бизнеса в России, если не по страховой сумме, то по сценариям максимально возможного убытка, подчеркивает глава перестраховщика.
В целом российский бизнес, который находится под санкциями, может принести страховщикам около 5 млрд руб. страховой премии в год, подсчитали в ВСС. Доля НПК в нем с учетом обязательной 10-процентной цессии составляет как минимум 500 млн руб., поскольку объем принимаемого риска по санкционке может превышать норму в 10%. В условиях дефицита емкости по санкционным рискам страховщики, очевидно, будут предлагать НПК более 10%, «вплоть до 100%», уверен замглавы «Ингосстраха» Илья Соломатин. Всего же, по данным ЦБ, в 2015-м объем годовой перестраховочной премии составил в России 120 млрд руб.
«НПК, безусловно, будет серьезным игроком на рынке страхования санкционных рисков. Но определенные сегменты и проекты могут потребовать и дополнительной емкости», — уверен заместитель генерального директора компании «ВТБ Страхование» Алексей Володин. Тем не менее с приходом НПК держать на себе санкционных клиентов или перестраховывать такие риски на азиатских рынках с оговорками, как это было ранее, российские страховщики станут меньше. «Для больших рисков размещение было проблематично, емкости всех участников было недостаточно», — вспоминает опыт прошлых лет директор департамента перестрахования компании «АльфаСтрахование» Елена Климова.
Первые миллиарды
За первые недели после получения лицензии НПК удалось заключить ряд добровольных договоров перестрахования с совокупным покрытием на несколько миллиардов рублей. Первые дни работы НПК подтвердили прогноз рынка — госкомпания востребована своей емкостью на доли рисков, превышающие 10% в договоре. В портфеле НПК уже есть «риски с долей 80, 60 и 30%», говорит Николай Галушин.
Сейчас в госкомпании, единственный арендуемый офис которой располагается в центре Москвы, трудятся около 20 человек — это даже меньше общего количества штата региональной страховой компании. В перспективе вместе с ростом бизнеса НПК планирует увеличить штат до ста человек. Сегодня же часть обязанностей, например ведение бухгалтерского учета, госперестраховщик передал на аутсорсинг.
Бизнес-план и бюджет НПК на 2017 год предполагают, что совокупный размер перестраховочной премии составит 7,5 млрд руб. «Исходя из размера капитала компании и размера инвестдохода, получаемого от размещения капитала, НПК в целом будет прибыльной уже в 2016 году, однако при условии отсутствия серии крупных убытков компания выйдет на прибыль по страховой деятельности в 2017-м», — прогнозирует Галушин. Ожидаемый уровень чистой прибыли госперестраховщика в 2017 году составляет более 2,5 млрд руб. Существенное количество рисков на следующий год страховщики традиционно размещают в четвертом квартале, поэтому основная масса договоров 2017-го пройдет мимо емкости НПК. В 2018-м НПК планирует выйти на полноценную загрузку.
Созданию НПК рады не все. Для иностранных перестраховщиков появление такого игрока означает потерю части российского бизнеса. «Раньше они могли получать крупные доли, теперь же объем бизнеса, доступный для иностранных перестраховщиков, уменьшается как минимум на обязательные 10% от всех рисков, размещаемых в перестрахование», — говорит глава московского представительства перестраховочной компании Barents Re Дмитрий Гармаш. Аналога НПК на Западе сейчас нет, но такой механизм есть в развивающихся странах — Бразилии, Иране, Индии, Китае, Белоруссии. Эксперт опасается, что в перспективе НПК может пойти по белорусскому пути, когда обязательная цессия с каждым годом повышалась и достигла норматива порядка 80%.
Модель НПК с 10-процентной цессией создает сложности в работе для профессиональных перестраховщиков, утверждает представитель одной крупной иностранной компании в России. По закону обязательная доля 10% от любого перестраховываемого риска должна предлагаться НПК. Она, в свою очередь, вправе отказать в приеме риска. Тогда коммерческому перестраховщику придется вновь вернуться к переговорам с остальными участниками договора перестрахования. «Время, которое может потребоваться для принятия решения НПК, может быть летальным для размещения риска», — говорит собеседник РБК+.
