В отличие от ранней эволюции беспроводной связи переход от 4G к 5G означает не только увеличение скорости и пропускной способности, но создание среды для огромного количества мобильных приложений в множестве сфер — от коммунальных услуг в «умных» городах до автономного транспорта, игр, виртуальной реальности, распространения медийного контента и промышленной автоматизации, отмечается в недавнем докладе американской J.P.Morgan.
Технология позволит нарастить скорость загрузки данных до 20 Гбит в секунду (в 200 раз быстрее сетей 4G) и сократить задержку передачи данных в десять раз — до одной миллисекунды, отмечается в исследовании ОЭСР. Благодаря 5G пользователь, например, сможет загружать фильм за десять секунд.
Но настоящая революция заключается в новых бизнес-моделях. Развитие особо надежных и массивных межмашинных коммуникаций открывает новые возможности для приложений, требующих контроля в режиме реального времени: удаленной хирургии с использованием роботов, автономного транспорта, промышленной робототехники.
«5G — прежде всего общение между собой умных устройств. Количество сим-карт и/или e-sim, которые находятся в «умных» девайсах, превысит количество сим-карт, которые люди используют непосредственно для связи между собой», — говорит исполнительный вице-президент по юридическим вопросам и корпоративным отношениям ПАО «ВымпелКом» Виктор Бирюков.
Число устройств «без пользователя», подключенных к интернету (IoT-девайсов), в 2018 году уже обогнало число мобильных гаджетов и достигло 7–10 млрд единиц, а к 2021 году эта цифра может возрасти до 25 млрд, по данным американской Gartner.
Одной из ключевых особенностей технологии 5G является возможность «сетевой нарезки» (network slicing), то есть разделения имеющихся мощностей под разные типы трафика для разных потребителей. Например, для функционирования автономного транспорта будут использоваться надежные сети с минимальной задержкой, но сравнительно малой пропускной способностью. А для просмотра на смартфоне потокового HD-видео — альтернативный широкополосный, но допускающий значительно большую задержку канал.
Однако подобная приоритезация трафика и возможность для оператора устанавливать разную плату за пользование различными «слайсами» может вступать в противоречие с принципом сетевой нейтральности, законодательно закрепленным в некоторых странах.
Мировой опыт
Принцип сетевого нейтралитета, то есть отсутствия сетевой цензуры, не позволяет провайдерам телекоммуникационных услуг отдавать приоритет какому-то сервису, трафику или контенту по сравнению с остальными.
В разных странах это фундаментальное правило трактуется и исполняется по-разному, говорит заведующий лабораторией искусственного интеллекта, нейротехнологий и бизнес-аналитики РЭУ им. Г.В. Плеханова Тимур Садыков. «США контролирует хребет интернета, поэтому важнее всего позиция именно этой страны. Но различные американские комитеты и компании могут занимать противоположные позиции по вопросу сетевого нейтралитета», — отмечает эксперт.
Так, Федеральная комиссия по связи (FCC) США закрепила принципы сетевого нейтралитета в 2015 году, запретив провайдерам приоритезировать трафик из каких-либо источников и брать дополнительную плату за доступ к сервисам в сети. Однако уже в 2017 году при новом республиканском руководстве FCC отменила это решение, предоставив операторам больше свободы.
С 2018 года американские провайдеры ограничивают скорость передачи видео с YouTube, Netflix, Amazon Prime Video и NBC Sports, рассказала РБК+ директор по маркетингу GetResponse Россия Юлия Ракова. «Скорее всего, операторы стремились извлечь дополнительный доход, используя в качестве рычага давления на видеосервисы скорость передачи данных. Однако удар пришелся по пользователям», — отмечает она. Результатом стали общественные протесты, 22 штата потребовали восстановить сетевой нейтралитет в судебном порядке. А в этом году на рассмотрение вынесен новый законопроект, который признает недействительным решение об отмене сетевого нейтралитета.
В Европе, где принцип сетевой нейтральности жестко закреплен законодательно, также идет дискуссия, насколько эти регуляторные рамки препятствуют развитию 5G. В 2016 году группа телеком-компаний, включая Deutsche Telekom, Nokia и Vodafone, опубликовала «5G Манифест», где заявила, что неопределенность текущего регулирования создает препятствия для роста инвестиций в инфраструктуру 5G и развития технологии. Ожидается, что пересмотренные правила будут одобрены Ассоциацией европейских регуляторов в сфере электронных коммуникаций (BEREC) до конца года и вступят в силу в марте 2020 года.
Впрочем, ряд правительственных агентств и НКО полагает, что нынешнее законодательство не является препятствием для развития 5G и сетевая нарезка может предлагаться операторами в качестве «специализированных сервисов».
Соответствие 5G-принципам сетевой нейтральности будет зависеть в том числе от конкретной комбинации услуг, приложений и сетевой архитектуры, говорится в докладе Нидерландской организации прикладных научных исследований (TNO).
Технологически в сетях 5G есть возможность реализовать принцип нейтральности внутри динамической нарезки ресурсов и даже между нарезками, согласен профессор кафедры инноваций и бизнеса в сфере информационных технологий Школы бизнес-информатики НИУ ВШЭ Евгений Кучерявый. «Учитывая прецедентное право в Европе, скорее всего, позиция по вопросу сетевой нейтральности будет выработана после пары судебных разбирательств между каким-нибудь крупным оператором и контент-провайдером», — полагает эксперт.
Нейтралитет по-российски
В России, в отличие от Европы, принцип сетевой нейтральности не закреплен законодательно и единого мнения по его соблюдению тоже нет. В 2015 году, например, Федеральная антимонопольная служба (ФАС) отказалась от поправок в закон «О связи», которые должны были запретить операторам устанавливать приоритет одного типа трафика над другим.
Взамен крупнейшим игрокам рынка предложили заключить своего рода «джентльменское соглашение», в котором они обязались не нарушать принцип нейтральности. В 2018 году с идеей внести его в законодательство выступил Совет по развитию цифровой экономики при Совете Федерации. В ответ Союз LTE, куда входит «большая четверка» российских операторов, направил в правительство письмо, где, подобно своим европейским коллегам, предупредил об опасности такого шага для развития сетей 5G. Напомним, что дорожная карта нацпрограммы «Цифровая экономика» предполагает, что к 2024 году сети пятого поколения должны появиться во всех городах-миллионниках.
«С ростом количества устройств, подключенных к сетям 5G, будет возникать проблема дефицита ресурса инфраструктуры для пропуска трафика. Сеть будет испытывать перегрузки, качество связи может деградировать», — объясняет Виктор Бирюков.
Надежное функционирование жизненно важных систем (роботов-хирургов, например, или беспилотных автомобилей) в условиях дефицита инфраструктуры потребует от операторов отдавать приоритет тому или иному трафику, подчеркивает он.
Сети 5G обойдутся операторам достаточно дорого, а они пока не получили тех прибылей, которые были запланированы при инвестициях в 4G, отмечает Евгений Кучерявый (Школа бизнес-информатики НИУ ВШЭ). Операторам, по его словам, нужна прибыль для развития инфраструктуры, а тарифы для обычных пользователей повышать некуда. В будущем прибыль будут обеспечивать не физические лица, не корпоративная телефония, а, например, сервисы «умных» городов» или «индустриального интернета вещей», — говорит эксперт.
Но пока попытки операторов создать новые модели получения прибыли с контент-провайдеров неудачны.
Новые игроки рынка — социальные сети, производители контента, разработчики приложений — имеют возможность влиять на поведение потребителей, отмечает Виктор Бирюков (ПАО «ВымпелКом»): «Необходимо чтобы они также соблюдали недискриминационные правила игры на рынке».
Пользователи в приоритете
Замруководителя ФАС Анатолий Голомолзин заявил о планах службы создать конфликтную комиссию по сетевому нейтралитету. Предполагается, что в нее войдут операторы связи, контент— и интернет-провайдеры, представители уполномоченных ведомств. Площадка может появиться уже в сентябре. Это поможет создать аналог прецедентного права и саморегулирования внутри отрасли в отсутствие жестких законодательных рамок, считает Евгений Кучерявый. Кроме того, по его мнению, необходимо уделить особое внимание защите прав пользователей.
Полная отмена сетевого нейтралитета несет риски именно для конечных потребителей, уверен основатель блокчейн-платформы Universa Александр Бородич: «Операторы, практически монополизировавшие рынок, смогут искусственно завышать скорость доступа к ресурсам, которые прямо или косвенно им принадлежат, и занижать скорость к конкурентам. Телеком-компании начнут самостоятельно определять, что показывать своим пользователям и на каких скоростях», — опасается эксперт.
В США в 2017 году эта мера привела к череде сделок слияния и поглощения между провайдерами контента и телеком-операторами вроде покупки Time Warner оператором AT&T, отмечает директор Института права и развития ВШЭ — Сколково Алексей Иванов: «Такие сделки являются индикатором того, что рыночные условия становятся менее конкурентными, появляется больше возможностей для монополизации. Значит, эта законодательная рамка оказалась неудачной». При этом в США, ссылается эксперт на данные FCC, 2018 год был рекордным по прокладыванию оптоволокна.
«Позиция российских властей совершенно справедливо учитывает опыт США», — считает Юлия Ракова. По ее мнению, во избежание конфликтов и недовольства конечных пользователей соблюдение сетевого нейтралитета должно быть закреплено законодательно.
