В Истру и в первую очередь в Новый Иерусалим народная тропа протоптана давно. Но те, кто ездил полюбоваться древней красотой Воскресенского Новоиерусалимского монастыря, едва не уничтоженной дотла в годы войны и любовно восстановленной в послевоенные десятилетия, могут и не знать, что музей, находившийся в монастырских стенах все годы советской власти и некоторое время сосуществовавший с возрожденной монастырской жизнью в постсоветское время, уже несколько лет как обрел свой собственный дом на другом берегу реки, напротив монастыря. Посетить это чудо «зеленой» архитектуры — с покатой крышей-лужайкой авторства архитектора Валерия Лукомского — стоит не только ради того, чтобы увидеть одно из самых современных и оснащенных музейных пространств страны, но и посмотреть уникальные выставки, которые не бывают в столице.
Сейчас в музейно-выставочном комплексе «Новый Иерусалим» проходят сразу две выставки, ради которых стоит наведаться на истринские берега. Первая из них — «Шагал: между небом и землей», представляющая зрителю без малого две с половиной сотни работ великого витебского парижанина. Куратор выставки Екатерина Селезнева — приглашенный эксперт в комитете Марка Шагала, созданном его внучкой Мейер Мерет. Вместе с сестрой Беллой Мейер Мерет помогала Екатерине создать экспозицию, в которую вошли работы из государственных собраний и частных коллекций Парижа и Ниццы, Москвы и Витебска.
Между небом и землей
Название выставки «Между небом и землей» отсылает к представленным на ней полотнам художника. Летящие фигуры влюбленных, летящий еврей с котомкой за плечами, летящие звери, рыбы и птицы — это узнаваемые во всем мире образы, ставшие эмблемами творчества Шагала. Но рассказать о гении, который преодолел все предписанные его происхождением и средой рамки, прожил почти столетие и создал собственный стиль в искусстве, — задача большой сложности. Тем интереснее увидеть, какое экспозиционное решение найдено на выставке в «Новом Иерусалиме».
Мойша Шагал — первенец многодетной четы небогатых евреев с окраины Витебска. Сыну они дали вполне традиционное образование — всю жизнь потом Шагал писал на идиш стихи и прозу, знал Тору, десятилетиями создавал свое «Библейское послание» из работ разных жанров. Талант мальчика, «любовно пачкавшего бумагу», как он сам определил свою главную страсть, заметил его учитель — знаменитый еврейский художник Юдель Пэн. По его совету Мойша и отправился в Петербург, чем весьма расстроил отца, желавшего сыну более практичной профессии, чем живопись. В мечтах и дерзаниях сына поддерживала мать, с которой Шагал сохранял душевную близость всю ее жизнь.
В Петербургскую академию художеств витебский вундеркинд не поступил, но зато учился у Николая Рериха и Леона Бакста — двух разных, но очень ярких звезд искусства русского Серебряного века.
Ни к одному из течений и направлений Шагал не примыкает, а ищет неповторимый способ излить на холст «пенящееся вино» своей души. В одну из поездок в родной Витебск Шагал встречает красавицу из состоятельной семьи, образованную и утонченную Берту Розенфельд. Ее глаза, взглянувшие в самую душу Шагала, будут смотреть потом с сотен его творений. Сразу и безусловно он узнал в ней свою великую любовь и будущую жену.
Жизнь Шагала — свидетеля века — уже стала сюжетами спектаклей, фильмов и книг. Париж, куда молодой художник попадает благодаря высокому покровительству, — это столица довоенного мира, «бель эпок» — эпицентр расцвета всех искусств прекрасной эпохи. Как кружили кудрявую голову огни салонов и витрин, Эйфелевой башни и Гранд-опера — мог ли знать он тогда, что спустя полвека он распишет ее плафон. Залы Лувра и улицы города научили его большему, чем все учителя до этого, он стал с шиком повязывать шарф, а имя Мойша сменил на звонко грассирующее Марк. Париж стал его любимым городом, и, льстя французской столице, Шагал назвал ее высоким титулом «второй Витебск».
Успех, знакомства с гениями литературы и искусства, выставки — все это обрывается с началом Первой мировой войны, которая застает Шагала в Витебске. Он женится на Берте, но возвращение его в Европу, о котором он так мечтал, откладывается на десять лет. Революция, основание художественной школы в родном городе, откуда он уезжает, разочарованный в самой идее большевистского переустройства мира и уязвленный соперничеством с Казимиром Малевичем. Недолгая служба в московском Еврейском театре, когда талант его оказался так востребован сценой. И наконец, отъезд в Париж, где годы счастья и успеха снова прерывает война. Картины Шагала из берлинских музеев жгут на улицах по приказу Гитлера, а сам он с семьей едва успевает спастись от немецкой оккупации, отправившись в США. Вернется он в Париж после войны, едва пережив безвременную утрату жены, которую с парижских времен звал Беллой.
В следующие десятилетия слава Шагала только росла. Единственный из художников, он удостоился прижизненной выставки в Лувре, высшей награды — Большого креста Почетного легиона; его монументальные работы украшают здания в Нью-Йорке, Чикаго и Иерусалиме. Шагал, создавший великие работы в живописи и графике, осваивает мозаику и витражи, скульптуру и керамику, шпалеры и гобелены.
Выставка в «Новом Иерусалиме» представляет разные грани дарования художника, разворачивая последовательно панораму его внешней судьбы и внутренней духовной жизни. «Жизнь земная», «Путешествия и мосты» и «Бытие небесное» составляют три основных главы экспозиционного повествования. В первой — работы юности и молодости художника, связанные с воспетым им Витебском, образами матери и жены, его автопортретами как способом саморефлексии.
Библейские сюжеты
Второй раздел рассказывает о путешествии на Святую землю, потрясшем художника. Библейские сюжеты и образы, знакомые ему с детства, просились быть воплощенными на холсте или бумаге, но в иудаизме существовал запрет на подобные изображения. Шагал относится к тем художникам, которые, подобно Шолому Алейхему в литературе, Соломону Михоэлсу в театре, вышли из сердцевины еврейской культуры и, открыв ее миру, разомкнули национальные рамки, стали созвучны всему человечеству, оставшись при этом носителями национального своеобразия, которое они соединили с другими традициями. Ветхозаветные и евангельские сюжеты в творчестве Шагала — это индивидуальная интерпретация главных тем иудейско-христианской культуры, синтез двух традиций. 22 эскиза Шагала к его будущим библейским картинам и офортам экспонируются в России впервые, как и существующие в единственном экземпляре 105 библейских гравюр, раскрашенных художником вручную. Этот фрагмент экспозиции «комментируют» лубки, изразцы, предметы быта и религиозного обихода из новоиерусалимского музейного собрания, воссоздавая предметную среду, в которой вырос художник и которую преобразил в дальнейшем в своем творчестве.
В последнем зале представлены эскизы к витражам и гобелены, в том числе трехметровое изображение пророка Моисея, в честь которого родители дали имя будущему художнику. Вера, вынесенная из детства, и светская культурная традиция органично соединялись в творчестве гения, которое особой наивностью, радостью, симфонией цвета и внутренним светом оказывается гимном бытию — земному и вечному.
Выставка будет открыта еще два месяца (до 8 марта 2020 года), по ней проводятся обзорные экскурсии, бывают и лекции о творчестве Шагала: афиша доступна на сайте музея.
Цвет русского искусства
Другая выставка, проходящая в том же музейно-выставочном комплексе, возможна только в Подмосковье, поскольку ему посвящена и из его сокровищ собрана.
Музейный комплекс «Новый Иерусалим» уже заявил о себе как о главном экспозиционном пространстве региона, и неудивительно, что именно здесь проходит выставка «Цвет. 90 шедевров из музеев Подмосковья». Приуроченная к 90-летию образования Московской области, она собрала шедевры трех веков русского искусства, хранящиеся в областных музейных коллекциях. Мураново и Абрамцево, Архангельское и Коломна, Дмитров и Серпухов, Мытищи и Химки, Сергиев Посад и сама Истра — чтобы в обычное время увидеть все, что представлено сейчас в экспозиционных залах, пришлось бы совершить не одно путешествие по Подмосковью. Девяносто полотен из одиннадцати музеев — от Рокотова до Бурлюка, от передвижников до кубистов, и больше всего гениев Серебряного века — Васнецов, Поленов, Нестеров, Малявин, Коровин, Суриков, Гончарова и многие другие.
Три основных цвета палитры — красный, синий и желтый — разложены по цветовому кругу во всех сочетаниях; каждому цвету посвящен отдельный раздел выставки, где изложены те смысловые и эмоциональные значения, которые ему приписывали художники и теоретики разных эпох. Сам же цвет в картинах одного раздела может «звучать» по-разному — задавать основную гамму или быть небольшим, но важным акцентом.
Выставка открыта до 29 марта, по ней проводят обзорные и тематические экскурсии. Детям же особенно понравится мультимедиа-зал. В нем все желающие, независимо от возраста, смогут самостоятельно создать картину при помощи интерактивной световой проекции, которая реагирует на движения человека.
