— Стратегия «Роснефть-2022» декларирует внедрение инновационных разработок по всем направлениям бизнеса. Как эти идеи реализуются в нефтепереработке?
— Одна из главных задач инновационного развития нефтепереработки — исключение зависимости от импортных поставщиков катализаторов. Это не просто бизнес-цель, а, по сути, вопрос энергобезопасности страны. Потому что в случае перебоев поставок встанет не просто каждый завод в России, встанет каждый автомобиль, возможности производства экологически чистого топлива будут сведены на нет.
— Зависимость от импортных катализаторов настолько велика?
— Еще несколько лет назад она составляла до 100%. Сейчас, конечно, уже меньше. «Роснефть» по всем основным процессам переходит на отечественные катализаторы, в том числе и собственного производства. У нас работают два катализаторных предприятия — Ангарский и Новокуйбышевский заводы.
На установках риформинга бензина мы уже несколько лет поэтапно производим замену импортных катализаторов на собственные. Катализаторы риформинга — самые дорогие, но они и служат до 10 лет. На сегодняшний день уже более 60% используемых нами катализаторов риформинга произведены на нашем заводе в Ангарске. Так же как и катализаторы парового риформинга для производства водорода. Более 70% водорода вырабатывается нами на собственных катализаторах. Кстати, эти же катализаторы не менее успешно эксплуатируются российскими предприятиями других нефтяных компаний.
— Какова мощность производства катализаторов в целом по компании, включая Ангарский завод?
— Ангарский завод — производство широкого спектра. Основное их направление — платиносодержащие катализаторы риформинга, изомеризации, производства водорода, предгидроочистки бензиновых фракций. Его мощность — до 400 т в год. В общей сложности мы производим более 450 т катализаторов в год. Плюс у нас современные мощности по регенерации катализаторов гидроочистки и гидрокрекинга на Новокуйбышевском заводе катализаторов — до 6 тыс. т в год. Эти мощности полностью покрывают настоящие и будущие потребности компании в регенерации катализаторов даже с учетом проектов по углублению переработки.
— Какие есть коммерческие планы в отношении новых продуктов?
— Не так давно мы провели на Уфимской группе НПЗ промышленные испытания катализатора гидроочистки дизельного топлива собственного производства. Это уникальный продукт, наша корпоративная инновация — единственный отечественный катализатор, который работает как на тяжелом, так и на легком сырье и обеспечивает на выходе дизельное топливо класса Евро-5.
Кроме того, испытания показали, что устойчивое снижение содержания серы происходит не только на прямогонном сырье, но и при вовлечении до 40% компонентов вторичного происхождения. До настоящего момента это являлось недостижимой задачей для многих западных поставщиков катализаторов.
Более того, по активности наш катализатор значительно превосходит ранее использовавшиеся на предприятиях компании импортные аналоги. Его стартовая температура эксплуатации ниже, что дает возможность увеличения межрегенерационного цикла эксплуатации катализатора — одного из основных показателей его эффективности. Поэтому мы уверены, что у нашего продукта хорошие коммерческие перспективы.
— Когда планируете запустить производство?
— Наше предприятие в Стерлитамаке полностью готово к производству катализаторов гидроочистки. С января 2020 года мы полностью переходим с импорта этого вида катализаторов, а также планируем выйти на рынок России и зарубежья с конкурентным предложением катализаторов гидроочистки дизельных топлив.
— Какие-то предварительные договоренности с зарубежными партнерами уже достигнуты?
— Переговоры ведутся. О деталях говорить пока рано.
— «Роснефть» — акционер в ряде зарубежных нефтеперерабатывающих активов, в частности в Германии и Индии. На эти заводы планируете поставки?
— Безусловно, будем участвовать в конкурсных процедурах на поставку и на этих предприятиях, и в других регионах.
— О каких объемах на продажу идет речь?
— Мощность «РН-Кат» по реактивации катализаторов составляет 2 тыс. т в год, по производству катализаторов гидроочистки — 4 тыс. т в год. Из них одна тысяча пойдет на собственные нужны, остальное — на продажу.
— «Газпром нефть» тоже заявляла о планах по запуску производства аналогичного катализатора. Не боитесь конкуренции?
— Конкуренция — это всегда благо для рынка. То, что мотивирует развиваться. Но в России в настоящее время нет альтернативных мощностей по производству катализаторов аналогичного назначения и уровня качества. Наш катализатор уже подтвердил свои отличные эксплуатационные характеристики. На тяжелом сырье с высоким содержанием вторичных компонентов сделать такое еще никому не удалось. Кроме того, наше производство уже запущено. Мы впереди как минимум года на два.
— Что будет, когда на рынке появится их продукт?
— Два года — существенный срок для рынка. Например, пять-семь лет назад общее потребление катализаторов в России составляло около 7 тыс. т. Сейчас это уже порядка 17 тыс. т, а к 2030 году прирост ожидается на уровне не менее 50%, то есть еще на 10 тыс. т. То есть рынок растет очень серьезными темпами. Нужно учитывать, что с вводом новых мощностей в России к 2025 году потребность в катализаторах гидроочистки будет расти. Прежде всего за счет комплексных программ модернизации производств, ввода новых установок глубокой переработки нефти.
— «Газпром нефть» озвучила инвестиции в свой проект порядка 23 млрд руб. Во сколько «Роснефти» обошелся запуск производства?
— Скажем так, значительно дешевле.
— Насколько конкурентен рынок катализаторов в России?
— Этот рынок очень сегментарный и, можно сказать, устоявшийся. В каждом сегменте свой лидер, за исключением, пожалуй, гидроочистки и гидрокрекинга. Поэтому за этот сегмент была отчаянная гонка. Мы оказались впереди благодаря успешному запуску производства в Стерлитамаке.
А есть, например, катализаторы каталитического крекинга — тоже в общем-то интересное направление. Это самый большой по объему сегмент, крупнотоннажное производство. Еще лет пять назад здесь полностью доминировали иностранные поставщики — Grace и голландский Akzo Nobel. Сейчас ситуация прямо противоположная. Лидеры рынка — Ишимбайский завод катализаторов и «Газпромнефть — Каталитические системы».
— Есть планы по выходу в сегмент катализаторов каталитического крекинга?
— Нет, мы в этом сегменте катализаторов каталитического крекинга не работаем и не планируем. Мы лидеры и, по сути, единственные в стране, кто выпускает платиносодержащие катализаторы риформинга. Мы единственные в России, кто выпускает катализаторы для производства водорода, а теперь и гидроочистки дизельного топлива. С одной стороны, по объему производства это несопоставимые вещи: 60 т в год платиносодержащих катализаторов против сотен тонн каткрекинга. Но у этих продуктов и стоимость очень отличается. Риформинг и изомеризация — самые дорогие катализаторы, на них приходится порядка 40% всех процессов переработки. Поэтому сложно говорить о каком-то одном лидере рынка катализаторов в стране. Он в каждом сегменте свой. И главное, что это все российские компании. Нам удалось полностью разбить монополию импорта западных производителей.
— Значит, на другие сегменты, кроме катализаторов риформинга и гидроочистки, не претендуете?
— В ближайшее время мы будем делать упор на развитии производства катализаторов риформинга и гидроочистки дизельного топлива. В среднесрочной перспективе планируем освоить производство катализаторов изомеризации, гидроочистки и гидрокрекинга вакуумного газойля. Наша стратегическая цель — в течение ближайшего года-полутора решить вопрос обеспечения 100% потребностей наших НПЗ в данных катализаторах, конкурентоспособных по качеству и цене. После этого будем активно выводить нашу продукцию на рынок.
— «Роснефть» рассматривает катализаторный бизнес как один из приоритетов?
— Безусловно. Спрос на топливо постоянно увеличивается, поэтому и производство катализаторов для нефтеперерабатывающей промышленности будет продолжать расти опережающими темпами. К 2022 году объем мирового рынка составит, по разным оценкам, от $7,5 млрд до $8 млрд. Это плюс 10–15% к текущему уровню.
— Какие регионы являются самыми перспективными с точки зрения потребления?
— Самый быстрорастущий спрос на катализаторы сформировался в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, Ближнего Востока и Африки. Эта география сохранится в ближайшие годы.
— Какие у российских компаний перспективы на зарубежном рынке?
— Процесс формирования и развития катализаторного бизнеса зависит от интеграции науки, инжиниринга и производства. В этом смысле у российских компаний очень хороший фундамент. У нас сформирована уникальная научная школа. Есть определенное отставание с точки зрения спецификации, поэтому нам надо усилиться в области моделирования каталитических процессов, укрепления аппаратурной базы лабораторий для наработки большего объема исходных данных для моделирования, для разработки прогнозов работы катализаторов.
— Это вопрос инвестиций?
— Не только. Важно правильно настроить всю цепочку работ: от опытно-конструкторских и инженерных до собственно производства. В «Роснефти» такая цепочка уже создана. Наш корпоративный научный центр — крупнейший в Европе, включает в себя 32 проектных и исследовательских института, а также 41 центр компетенции с общей численностью сотрудников более 15 тыс. человек. Работы по моделированию каталитических процессов, сервисному сопровождению эксплуатации разработанных и внедренных в производство катализаторов ведет наш инжиниринговый центр, сформированный на базе Центра исследований и разработок — РН-ЦИР.
В дополнение к этому мы развиваем парк пилотных установок в Средневолжском НИИ нефтепереработки, который расположен в непосредственной близости к Новокуйбышевскому заводу катализаторов.
Раньше создание подобных наукоемких производств было доступно ограниченному количеству компаний, эту нишу занимали мировые мейджоры. Теперь мы готовы их потеснить.
