— Почему зашла речь о передаче функций регулятора аудиторского рынка Центробанку?
— Как и во многих других случаях, единственной причины для передачи полномочий нет, скорее, мы должны говорить о целом комплексе причин. С 2013 года Банк России стал мегарегулятором на финансовом рынке. А финансовый рынок — это объемная, сложная структура, которая объединяет в себе разных участников, игроков, инструменты, но при этом основой их взаимоотношений является анализ финансовой информации. Никто не купит ценную бумагу, не обладая достаточной информацией об ее эмитенте. Своевременность и достоверность финансовой информации — важнейшие ее качества.
Особенно это важно, когда речь идет о компаниях, работающих в публичной, общественной сфере, с деньгами широкого круга инвесторов, — банках, страховых компаниях, негосударственных пенсионных фондах, публичных эмитентах ценных бумаг. Банк России является по отношению к ним регулятором и надзорным органом, но после отзыва лицензии у финансовых организаций мы часто видим, мягко говоря, асимметрию между реальным положением дел в данных компаниях и тем, какая заверенная аудитором информация о них распространялась публично. Мы отвечаем за защиту прав инвесторов на рынках ценных бумаг и финансовых инструментов, за обеспечение интересов банковских вкладчиков, устойчивость финансовой системы. И хотим, чтобы отчетность данных секторов аудировалась на высоком уровне.
— Если говорить о том законопроекте, который сейчас находится в Госдуме, какие его положения с точки зрения ЦБ являются ключевыми?
— Прежде всего, хочу отметить, что законопроект — это только первый шаг, без которого реформа отрасли не может начаться, но это далеко не вся реформа. В дальнейшем нам нужно будет отвечать на серьезнейшие вопросы о том, как усиливать и развивать саморегулирование на аудиторском рынке, как настраивать систему профессионального обучения и повышения квалификации, как снова сделать профессию престижной и привлекательной для прихода новых квалифицированных кадров. Что касается ключевых положений законопроекта, то первое — передача части полномочий по регулированию и надзору Банку России. Второе — предусмотрено внедрение системы пропорционального регулирования: мы хотим предъявлять качественные требования к тем аудиторским организациям, которые будут иметь возможность работать с такими общественно значимыми организациями, как банки, страховые, публичные АО, эмитенты долговых ценных бумаг и т.д.
— Но эти организации и сейчас находятся под особым контролем Казначейства…
— Да, но сейчас система устроена так. Аудиторская компания просто заявляет в Федеральное казначейство: я заключила договор на аудит с организацией, которая имеет особый статус. И единственное, что ей сейчас для этого нужно, быть зарегистрированной организацией — членом СРО и иметь хотя бы одного аудитора с так называемым единым аттестатом. Причем этот аудитор может не быть штатным сотрудником и может работать параллельно еще в каком угодно количестве аудиторских организаций. И на основании такого заявления попадает под специальный надзор. Получается, что аудиторы сами управляют процессом надзора за собой. Мы хотим сделать процесс более формальным, четко прописав понятие общественно значимой организации и предусмотрев возможность проверок таких организаций только аудиторскими компаниями «второго контура», к которым будут предъявляться более серьезные требования с точки зрения деловой репутации, опыта работы, профессионализма и достаточности ресурса. Именно за этим «вторым контуром» и предполагается установить надзор со стороны Центробанка в дополнение к надзору со стороны СРО.
Кроме того, имеется значительное количество кейсов, когда было либо банкротство, либо санация банков при немодифицированном заключении. Причем это случаи, когда мы еще и выявляли недостоверность отчетности, недостатки в системе внутреннего контроля, недостатки в работе по линии противодействия отмыванию денег и т.п. Во всех таких случаях мы, безусловно, направляем информацию в Казначейство. Но это довольно сложная процедура с технической точки зрения. Банк России проверяет банк и обладает одной информацией. Казначейство проверяет аудиторскую организацию, не видя того, что видел ЦБ, и получает совершенно другую информацию, другой результат. Поэтому, безусловно, если все сосредоточить в одном месте, процесс будет гораздо более эффективным.
— А почему вопрос объединения информационных потоков нельзя было осуществить, не передавая надзорные функции ЦБ?
— Это вопрос отчасти философский, отчасти практический. После того как в 2013 году Банк России получил полномочия мегарегулятора на финансовых рынках, он демонстрирует повышение эффективности регулирования и надзора в том числе за счет объединения информационных потоков, за счет объединения компетенций специалистов, которые до этого работали отдельно — в ЦБ, Федеральной службе по финансовым рынкам, страховом надзоре. Безусловно, в рамках структуры единого мегарегулятора мы видим ситуацию гораздо глубже и объемнее, чем в рамках отдельных надзорных органов, — это, условно говоря, не рисунок, а картина в 3D. И если добавить сюда еще и информацию от аудиторов, то получим 4D-эффект, то есть еще большую эффективность регулирования.
— Не теряется ли тут независимость аудиторов? Получается, что ЦБ контролирует аудируемые организации, их аудиторов, да еще и правила игры на всех рынках устанавливает.
— Я не думаю, что это неразрешимая проблема — с теми же рейтинговыми агентствами или актуариями, например, которые находятся в аналогичной ситуации, реализации конфликта интересов у нас не возникало. Центробанк, как регулятор, заинтересован в получении независимых аудиторских оценок. Хотя должна признать, что это один из вопросов, которые беспокоят аудиторское сообщество. Мы много обсуждали его на встречах с аудиторами, готовы предложить работающие механизмы, например создание специального комитета по надзору за аудиторами по аналогии с комитетами банковского и финансового надзора.
— Как технически будет контролировать аудиторов Центральный банк? Упор будет на работу по конкретным кейсам или на некий плановый мониторинг?
— И на то и на другое. Безусловно, если у блоков банковского или финансового надзора будут обоснованные сомнения в качестве конкретного аудита, то они будут инициировать дополнительные мероприятия относительно проверки качества работы аудитора — так же как это происходило и раньше, только соответствующий сигнал будет идти не в Казначейство, а в подразделение Банка России, отвечающее за работу аудиторов. Хочу подчеркнуть, что «второй контур» отличается от первого не только интенсивностью надзора, но прежде всего необходимостью наличия и поддержания специальных компетенций аудиторов и более развитых, зрелых бизнес-процессов, направленных на минимизацию аудиторских ошибок. Поэтому не менее важна и другая составляющая наблюдения за работой аудиторов — не анализ конкретных кейсов, а проверка того, как в аудиторской фирме выстроена система внутренних процедур, внутреннего контроля, процедуры оценки независимости аудитора при заключении контрактов, насколько компания соответствует критериям, принятым для аудиторов общественно значимых организаций и т.д. Такие превентивные системы контроля и управления в самих аудиторских организациях имеют огромное значение для обеспечения надежности и достоверности аудиторских заключений.
— Вы примерно оценивали, какое количество аудиторских организаций сейчас работает с общественно значимыми организациями?
— По официальным данным, более шестисот. Но есть один нюанс. Примерно половина общественно значимых организаций являются таковыми в силу того, что в них доля государства более 25%. Это может быть, условно, небольшой городской автопарк или хлебозавод. Мы слышим разумные доводы аудиторского сообщества, что такие предприятия должны быть вправе, но не обязаны привлекать аудиторов «второго контура». Если же говорить об аудиторских компаниях, работающих с банками и некредитными финансовыми организациями, то таких порядка 150.
— И что с этим делать — ЦБ предлагает пересмотреть понятие общественно значимой организации?
— Банк России готов рассмотреть различные подходы. Можно сам список некоторым образом сократить. Или же, не сокращая список общественно значимых организаций и сохранив для них текущее регулирование, выделить сегмент общественно значимых организаций на финансовом рынке и только для них сделать обязательной работу с аудиторами «второго контура». Это предмет обсуждения, мы готовы к диалогу со всеми заинтересованными сторонами — законодателем, органами государственной власти, участниками аудиторского рынка, аудируемыми организациями, потребителями финансовой отчетности.
