— По прогнозам EY, рынок частной медицины до 2020 года будет расти в среднем на 5–10% ежегодно. Что сегодня может стать драйвером роста?
— 5–10% в год — это стабильный показатель роста. В 2017 году кривая спроса в сфере платных услуг пошла вверх, каждый третий пациент обращался за помощью в частную клинику. Мы наблюдаем определенное оживление в секторе добровольного медицинского страхования (ДМС).
Можно сказать, что рынок уверенно вышел из состояния стагнации и продолжает тенденцию роста, характерную для 2014–2015 годов. Некоторые сегменты рынка опережают прошлые темпы и развиваются активнее, например лабораторная и функциональная диагностика, стоматология, а в последние годы еще гинекология и урология.
Рынок частной медицины постоянно трансформируется, в том числе за счет изменения условий обязательного медицинского страхования (ОМС), оптимизации системы и реформ в государственном сегменте услуг.
— Как новые технологии, использование big data по историям болезни пациентов, например, влияют на развитие рынка частной медицины?
— Технологии — часть нашей долгосрочной бизнес-стратегии. Наши информационные системы уже интегрируют в себя все важнейшие сервисы для пациента: электронные карты, СМС-оповещения, результаты анализов, приходящие на электронную почту пациентов. По отдельным услугам мы практикуем прямые онлайн-консультации с лечащим врачом.
ИТ-решения на основе big data в диагностике — наиболее перспективная область для создания полноценных экспертных медицинских систем и разработок обоснованных стандартов лечения.
В ближайшее время мы планируем внедрение первых пакетных программных продуктов в области систем поддержки принятия врачебных решений, прежде всего для подбора сопутствующей терапии (диеты, ЛФК, медикаментозной и немедикаментозной терапии). Мы готовы сотрудничать с крупными ИТ-компаниями и стартапами в области обработки и анализа больших объемов медицинских данных. При этом в медицине ключевым производственным фактором остаются знания и мастерство специалистов.
Где-то в 1998 году, уже уйдя из ВНЦХ РАМН и перейдя на работу в отдел продаж кардиоваскулярного подразделения американской компании Baxter, я приехал к руководителю отдела сердечно-сосудистой хирургии Института клинической кардиологии Российского кардиологического научно-производственного центра РАМН академику Р.С. Акчурину, чтобы продемонстрировать ему новую американскую разработку — катетер, предназначенный для облегчения забора большой подкожной вены нижней конечности при аутовенозном аортокоронарном шунтировании. Его слова я запомнил на всю жизнь. Ренат Сулейманович посмотрел на катетер, потом на меня и сказал: «Вот что я тебе скажу, Саша, если у хирурга есть руки, твой катетер ему не поможет, а если нет — он его не спасет».
Поэтому у нас принцип простой: первичная задача — найти высококлассного специалиста, а уже потом обеспечить его адекватными средствами лечения.
— Насколько остро стоит проблема с кадрами в отрасли?
— Престиж медицинской профессии в глазах молодого поколения сильно обесценился: компенсационный пакет медицинского персонала по паритету покупательной способности в два-три раза отстает даже от стран Восточной Европы. За счет более конкурентоспособных зарплат, системы мотивации, возможности обучения и роста негосударственным медицинским учреждениям удается нанимать наиболее классных специалистов. Но в целом это бесперспективно. Сегодня отрасль опирается на специалистов, подготовленных в 1970–1980-х годах. Уже сейчас в частной медицине не хватает высококвалифицированных кадров — гинекологов, урологов, отоларингологов. Через каких-нибудь 20–30 лет мы можем столкнуться с гораздо более серьезными проблемами.
— Здравоохранение в России привлекательно для частных инвестиций?
— Нужно понимать особенности инвестирования в разные сегменты рынка. Проекты на рынке фармацевтических биомедицинских продуктов слишком рискованны — девять из десяти разработок не пройдут дальше этапа первых клинических испытаний. Новые технологии в диагностике требуют долгосрочных инвестиций, которые могут себе позволить компании-гиганты.
Сегмент коммерческих медицинских учреждений не сулит сверхприбылей, но это надежный источник для сравнительно безрисковых инвестиций. Период выхода на самоокупаемость — от трех до пяти лет на стабильно растущем рынке. Мы вкладываемся в развитие этого направления. Только за последний год наша сеть пополнилась двумя новыми клиниками, на старте — еще две.
На рынке инвестиций сформировался определенный спрос на качественные медицинские франшизы. При этом предложить эффективную франшизу на текущий момент могут единицы.
Сеть клиник «Ниармедик» одной из первых открыла франшизу многопрофильного медцентра. Сегодня наши франчайзинговые клиники в Москве и регионах приносят хорошую прибыль и выполняют важную социальную функцию — обеспечивают доступную медпомощь там, где плотность лечебных учреждений была недостаточной. Мы продолжаем расширять франчайзинговую сеть, формировать команду партнеров.
— В чем особенность вашего бизнеса, с какими сложностями может столкнуться инвестор без опыта в медицинском бизнесе?
— Медицинские услуги — продукт репутационного спроса. Для стартующих компаний риски слишком велики, ведь цена медицинской ошибки очень высока и бьет по бренду, как ни в одной другой отрасли. Франшиза медцентра требует огромной вовлеченности и высокой ответственности инвестора.
Входной барьер на рынок при этом довольно высокий. Открытие небольшой медицинской клиники (около 500 кв. м) потребует порядка $1 млн инвестиций.
Кроме того, многопрофильная клиника — сложный механизм взаимодействия с различными группами контрагентов: помимо розничных клиентов предстоит работать с пациентами ДМС и ОМС, юридическими лицами. Это требует дополнительного обучения персонала, разработки четкой системы контроля назначений и их обоснованности. Иначе инвестор рискует попасть в черный список и не получить финансовых выплат за уже оказанные услуги из-за необоснованности, с точки зрения экспертов страховых компаний.
Однако франшиза авторитетного медцентра гарантирует оптимизированные и стандартизированные бизнес-процессы, понятную финансовую модель, возможность обучения и адаптации персонала, единую систему контроля качества и клиентского сервиса, подключение к единой информационной системе, контакт-центру, CRM, поддержку на всех этапах открытия и развития.
— Насколько велик сегодня риск для инвестора столкнуться с мошенничеством на рынке франшизы в медицинской сфере? Как минимизировать такие риски?
— Такой риск существует. Чтобы его минимизировать, я бы рекомендовал очень внимательно подойти к выбору и проверке франчайзера.
Необходимо изучить историю головной организации, узнать ее руководителя: когда образовано юридическое лицо и сайт компании, сколько в сети собственных и франчайзинговых филиалов. При этом следует критически относиться к информации в интернете, на сайте. Посещение офиса компании позволит оценить ее масштабы. Обслуживание сети клиник требует большого штата, небольшой офис с двумя-тремя комнатами — повод засомневаться в достоверности компании.
Стоит выяснить, сколько реальных клиник в сети, пообщаться с каждым франчайзи и проверить реальную посещаемость клиник. Опасение должно вызвать отсутствие в клинике пациентов, а в большинстве кабинетов — врачей, это явный признак убыточности бизнеса.
Не стоит доверять презентациям, необходимо проверять реальные бухгалтерские отчеты, стандарты сервиса, регламенты и инструкции. Общение с контрагентами сети, со страховыми компаниями также позволит лучше узнать компанию-франчайзера.
