— Продажи круп в России росли на протяжении последних шести лет (за исключением периодов резкого подорожания в 2015 году). Как развивается этот рынок?
— Потребление круп в России традиционно достаточно высокое. Например, потребление риса у нас хоть и далеко от масштабов Китая, Вьетнама и других азиатских стран, но эта культура у нас — лидер по потреблению среди круп.
При этом мы — часть мирового рынка, внутренние цены становятся близки к мировым. последниие несколько лет в Краснодарском крае восстановили рисовые чеки, повысили урожайность, вышли на другие рынки и продают по мировым ценам. Особенно активно продают рис-сырец в Турцию.
Если раньше, импортируя рис, мы понимали, что местное сырье будет всегда дешевле, то за последние десять лет цены сравнялись. И сильно зависят от валютного курса. Девальвация рубля в 2014–2015 годах привела к росту цен на рис, что стало ключевой причиной снижения продаж.
Вторая по потреблению — гречка. И оттого что греча становится на 50% дороже, а в 2015 году из-за неурожая крупа и на все 100% дорожала, россияне в два раза меньше гречки потреблять не стали. Они немного сокращали потребление: покупали более дешевую, может быть, чуть хуже качеством продукцию. В этом году большой урожай гречки, цены снизились в два-три раза.
Но изменение покупательной способности в значительной степени зависит не только от эластичности по цене, но и от устойчивых потребительских предпочтений.
При этом рынок круп в России можно назвать зрелым: даже в период профицита предложения и снижения цен сильного влияния на спрос это не оказывает.
— По данным M.A. Research, модель поведения российских потребителей трансформируется из сберегательной в «разумное потребление». Как это отражается на стратегиях компании?
— Разумное потребление — то есть хорошее качество по доступной цене. Действительно, примерно такое потребление сейчас формируется в России на рынке продуктов питания.
Люди поняли, что качественный продукт может быть доступен, и ждут акций. Но, например, рост собственных торговых марок (СТМ) сетей снизился. Сразу после 2014 года сети развивали СТМ, в последние два года ситуация изменилась. Сами сети не выдерживают регулярного снижения цен, которого требуют от поставщиков и производителей.
Промоакции — нормальная практика, одна из форм продвижения продукции и конкурентной борьбы. И мы тоже активно в них участвуем, но до разумного предела, потому что есть определенная себестоимость процессов, обеспечивающих высокое качество.
Наша стратегия изначально заключалась в постоянном поиске наилучшего сырья и всегда была среди российской продукции в сегментах «средний плюс», «премиум».
Все стандарты «Мистраль» не просто соответствуют жестким государственным стандартам, наши стандарты выше ГОСТа, выше высшего сорта по всем показателям: по размеру зерна, количеству сорных примесей и белых включений. Мы принимаем товар у поставщиков только по этим стандартам и доочищаем, дообрабатываем сырье.
Даже качество упаковки, удобство ее при открывании имеет значение. Это то, что нравится определенной части потребителей.
Кроме того, если старшая аудитория более склонна к экономии, для нее важно соотношение цена — качество, то для молодежи важнее удобство: им нужен понятный продукт в небольшом формате, легкий в использовании и вкусный.
Мы стараемся фокусироваться на предпочтениях разных групп потребителей, поэтому у нас большой портфель продуктов.
Развиваются европейские потребительские тренды: новые виды круп, здоровое и натуральное питание. Мы запустили линейку фермерских продуктов, выращенных в экологически чистых регионах, а также вспушенные хлебцы FitStart как вариант здорового перекуса.
— Вы развивали бизнес за счет дистрибуции импортной продукции. Как девальвация повлияла на эту стратегию?
— До кризиса 2014 года доли импортной и продукции российского производства под нашим собственным брендом в линейке компании были примерно равные. Сегодня доля импорта значительно сократилась и составляет порядка 25%. При этом у нас широкая география — Финляндия, Япония, Италия, Австрия, Таиланд, Маврикий и другие страны.
В крупных городах, где люди несколько менее чувствительны к изменению цен и где им больше свойственна лояльность к бренду, удалось сохранить покупательную способность на импортные продукты. Но мы для себя поняли, что все время рассчитывать на импорт рискованно и ненадежно. Поэтому стали развивать производство, выводить новые продукты и линейки.
— Каковы перспективы новых для российского рынка видов круп, есть смысл развивать культуру их потребления?
— Очень сложно кардинально переключить потребителя на какие-то новые продукты. Поэтому гречка и рис в ближайшей перспективе останутся основными крупами.
Но интерес к новым, экзотическим видам круп есть. Более заметно меняется культура потребления в больших городах: в последнее время увеличился спрос на булгур, киноа, дикий рис. Способствует этому и развитие HoReCa, сферы общественного питания.
Объемы продаж новых круп небольшие, с коммерческой точки зрения это не очень выгодно. Но мы, развивая линейку бакалеи, развиваем вкусы. Судя по результатам опросов потребителей, они ждут инноваций, кастомизации, подсказок, какие продукты вкусные и полезные.
Кроме того, сегодня в России крупы ошибочно воспринимаются как гарнир. В действительности же это абсолютно самодостаточный продукт, основа тысяч полноценных и полезных блюд. Это особенно ценно на фоне растущих темпов жизни: крупы позволяют питаться правильно и полезно, затрачивая минимальное количество времени на приготовление. Этот подход мы стремимся донести до наших покупателей.
— В чем вы видите социальную миссию бизнеса, нужно ли поощрять корпоративную социальную ответственность?
— Когда компания честно платит налоги, она уже реализует свою социальную ответственность. Культуру корпоративной благотворительности нужно развивать, как это делают во всем мире, налоговыми стимулами в том числе. Такие меры будут появляться по мере развития гражданского общества и роста доверия госинститута к гражданам и бизнесу. Сейчас корпоративная благотворительность — личное дело компании. Кто-то видит в этом смысл, кто-то — нет.
Мы сотрудничаем с разными фондами, в том числе с «Линией жизни». Есть ряд проектов, связанных с поддержкой онкологических фондов. Один из них — проект «Скафандр», оказывающий психологическую поддержку детям с онкологией. Проект реализуют такие организации, как Space for Art (США) и Unity (Россия), в нем участвуют космонавты и астронавты со всего мира.
Мои личные благотворительные проекты в основном сконцентрированы в Абхазии, где я родился, они связаны с поощрением социальных стартапов, сотрудничеством с Евразийским противораковым фондом в развитии ранней диагностики онкозаболеваний.
— Как ИТ-решения способствуют оптимизации бизнес-процессов компании, взаимодействию с ретейлерами?
— Все рутинные бизнес-процессы автоматизированы: учет, отчетность, весь внутренний документооборот компании, заказы и прохождение товара через склад. И это делает товарно-финансовые потоки более прозрачными, более ясным становится бизнес: ты его лучше понимаешь, лучше чувствуешь, можешь с разных сторон рассмотреть с точки зрения отчетности.
Но не скажу, что это был легкий путь, автоматизация требует более высокой квалификации, не все люди к этому готовы. Приходилось обучать, переобучать, приглашать новых сотрудников.
Кроме того, если работа бэк-офиса поддается автоматизации, то с фронт-офисом пока сложнее. В торговле все еще велика роль человека — продавца, дистрибьютора, который должен уметь работать с представителями сетей, уметь договариваться.
