— Что изменилось в работе банков с корпоративными клиентами, в том числе из категории среднего бизнеса, участвующими во внешнеэкономической деятельности?
— Разрывы привычных логистических цепочек и хозяйственных связей, трудности во взаимодействии с зарубежными контрагентами, с платежами и валютными расчетами, внезапно ставший проблемой избыток валюты — все это перевернуло привычный уклад не только для компаний — участников ВЭД, но и для банков, которые их обслуживали.
Сложности с логистикой возникли главным образом у тех, кто работал с европейскими направлениями, где одномоментно была введена серия санкционных ограничений для проведения экспортных и импортных поставок. Компании, ориентированные на азиатские рынки, пострадали в меньшей степени, но для них усилилась конкуренция за логистику, спрос на которую значительно вырос, а предложение было и остается недостаточным. Главный удар при этом пришелся на представителей среднего бизнеса, которые осуществляли поставки в небольших масштабах, — им логистические операторы в первую очередь стали отказывать в услугах, предпочитая отдать свои мощности крупным клиентам.
Другая проблема связана с финансами — санкции в отношении многих российских банков привели к дефициту вариантов проведения международных платежей, увеличились сроки их прохождения. Опять же одним из главных пострадавших стал средний бизнес. При этом, несмотря на новые вызовы, мы отмечаем, что компании планомерно трансформируют бизнес, никто не сдается, все адаптируются к изменившимся внешним реалиям.
Третий момент, очень важный в международных расчетах, — это использование аккредитивов, которые позволяли компаниям получать отсрочку, например при импортных сделках, в том числе за счет иностранных банков. В один момент из-за снижения риск-аппетита на Россию большинство иностранных банков стали отказывать в подтверждении и финансировании аккредитивов — компаниям пришлось перейти на авансирование.
— Удалось ли кому-то на рынке преодолеть эту стрессовую ситуацию? И чем при этом могли помочь банки?
— К новым условиям удалось адаптироваться более опытным в сфере ВЭД компаниям, имеющим за рубежом логистическую инфраструктуру, хабы. Тот же, кто ранее работал через посредников, потерял возможность управлять процессами, связанными с ВЭД.
Российские банки в целом действовали аккуратно. С одной стороны, никто не бросал клиентов, давая им время на адаптацию. С другой — все кредитные организации стали осторожны в части предоставления финансирования, поскольку такое понятие, как долгосрочный прогноз, просто перестало существовать. Конкурентным преимуществом для бизнеса стало наличие сильных банков-партнеров, которые были моментально готовы увеличивать линии, если видели, что компания приспосабливается к новым обстоятельствам.
Росбанк работает над тем, чтобы все изменения, в частности в сфере валютного законодательства, были максимально прозрачны для клиентов. Все мы — начиная от специалистов call-центра и заканчивая вице-президентами — сегодня тратим очень много времени на персональные консультации для среднего и крупного бизнеса.
— Как Росбанк адаптировал свои продукты и сервисы для ВЭД с учетом новых обстоятельств?
— Мы исторически позиционировали себя как банк, который умеет работать с сегментом экспортно-импортных операций. Сейчас мы эту функцию еще больше усилили. Наняли дополнительно специалистов для обслуживания трансграничных операций, чтобы на стороне банка не было никаких задержек.
Продукты как таковые не поменялись, но изменилась система расчетов, в практику широко внедряются бивалютные счета. Мы сегодня всем клиентам говорим, что наличие счетов в разных, желательно мягких, валютах — это практически обязательное стратегическое условие для ведения ВЭД. В структуре биржевых валютных торгов в августе резко выросла доля китайского юаня — примерно до 21 с 10% в июне. И она будет только расти. На локальном рынке появляются эмитенты облигаций, которые готовы привлекать длинное фондирование в юанях.
Мы также наблюдаем рост спроса на альтернативные мягкие валюты, в частности на лиры, тенге, дирхамы, рупии. Вообще валюта сделки будет больше приближаться к тем странам, между которыми ведется торговля. С той же Турцией, например, расчеты традиционно раньше были в евро, но сейчас многие компании понимают, что проще и лучше это делать в национальной валюте. Такие сделки перекрываются не через биржу, а напрямую с банками из дружественных юрисдикций.
Поэтому первое, что сделал в этом направлении Росбанк — разработал пакет тарифов и начал развивать соответствующую платежную инфраструктуру для компаний, которые сейчас идут на сближение с новыми рынками и стремятся переходить на расчеты в юанях, турецких лирах, индийских рупиях, дирхамах ОАЭ, валютах стран СНГ.
— Что нового в части инструментария?
— Мы активно помогаем клиентам подобрать оптимальные инструменты финансирования внешнеэкономических сделок. Сейчас некоторые иностранные поставщики стали принимать прямые аккредитивы российских банков, которые начали предоставлять отсрочки платежа своим клиентам и финансировать их самостоятельно, в первую очередь в рублях и валютах дружественных стран. Росбанк входит в пул таких банков.
У нас также создана вся необходимая внутренняя инфраструктура для работы в рамках 895-го постановления правительства РФ, которое предусматривает льготное финансирование импортных контрактов за счет субсидий Минпромторга. В перспективе по ней же мы рассматриваем выпуск льготных аккредитивов. Сейчас также возобновляем опцию факторинга с принятием кредитного риска на страховые компании. Этот продукт предлагает на рынке крайне ограниченное количество банков.
Наконец, у нас большие планы в отношении развития нового сегмента финансового рынка — цифровых финансовых активов (ЦФА). В их основе лежат технологии блокчейн, которые позволяют широкому кругу инвесторов вкладываться практически в любые активы. Это и возможность для бизнеса получать финансирование. Первые сделки по ЦФА были как раз связаны либо с активом, либо с долгом компании. Например, объем пилотной эмиссии ЦФА, проведенной «Норникелем» на блокчейн-платформе «Атомайз», соответствует размеру кредиторской задолженности компании перед поставщиком производственного оборудования.
Ценно, что это открытая и независимая инфраструктура, которая не может быть выключена по одному щелчку.
— Как, на ваш взгляд, будет в дальнейшем меняться финансовая инфраструктура ВЭД?
— Есть проблема плохо доходящих до адресата платежей в евро и долларах. Часто в этом обвиняют систему SWIFT, но дело не в системе, а в большой очереди в банках-корреспондентах. Мы сейчас, к примеру, прорабатываем альтернативные решения: до конца третьего квартала 2022 года планируем присоединиться к китайской системе CIBS — аналогу SWIFT.
Сегмент банковского обслуживания участников ВЭД также трансформируется. Мы видим, что ведущие в этой области кредитные организации становятся более специализированными по различным отраслевым направлениям импорта и экспорта и сосредотачиваются каждый на своем. Кто-то — на газовой отрасли, кто-то — на сельскохозяйственной продукции и пр. У Росбанка сейчас тоже есть своя ниша — мы приоритетно обслуживаем финансовые потоки по продаже никеля и палладия. Со временем, я считаю, останется ограниченное количество банков, обслуживающих ВЭД. При этом эра компаний, ограничивающихся одним банком, уходит. У всех бизнесов будет несколько специализированных финансовых партнеров.
