— Как бы вы охарактеризовали отношения России с Китаем, учитывая, что странам не удается выйти на уровень взаимного товарооборота, обозначенный в планах их лидерами, — $100 млрд в год?
— В 2016 году объем товарооборота просел до $62 млрд. В 2017 году цифра выправилась, товарооборот составил $82,3 млрд. Таким образом, произошел рост на 20,8% год к году. Это неплохо. Конечно, заявленных $100 млрд не достигли, но главное, что выросло качество взаимной торговли. Теперь это уже не монопольная торговля углеводородами и сырьем. Появились очень серьезные инвестиционные опции. Так, совместно с Китайским инвестиционным фондом создан Российско-китайский фонд инвестиций, у которого на рассмотрении 37 проектов, из них семь проектов реализуются на территориях опережающего развития (ТОР) Дальнего Востока. Это предприятия в сфере высоких технологий, машиностроения, агропрома, химпрома.
— Какую роль Россия может сыграть в китайском проекте «Один пояс — один путь»?
— В рамках стратегии «Один пояс — один путь» в 2017 году запущен масштабный проект «Ямал СПГ» — производство сжиженного природного газа на Ямале и его экспорт в Китай. Создание масштабной инфраструктуры для этого проекта длилось несколько лет. В проекте участвует НОВАТЭК, 25% инвестиций — от китайского фонда «Шелкового пути». Мы привыкли к традиционному треку экспорта газа — с помощью трубопровода. А СПГ — это новая достаточно высокотехнологичная история.
Другой проект — строительство высокоскоростной железной дороги. Изначально планировалось строить ее на участке Москва — Казань, но теперь ее спланировали продолжить до Урала. Начались работы по технико-экономическому обоснованию.
— Есть ли серьезные перспективы у отдельных регионов Дальнего Востока в сотрудничестве с Китаем и другими странами Азии?
— В 2018 году наконец будет завершен российско-китайский проект по строительству железнодорожного моста через реку Амур, Нижнеленинское — Тунцзян. И одновременно в 2018 году в рамках стратегии «Один пояс — один путь» завершится строительство автомобильных мостов: Благовещенск — Хэйхэ и Полтавка — Дуннин. Кроме того, идет модернизации порта Большое Зарубино. Челночная торговля уходит в прошлое.
Еще один важный момент: 2018-й будет годом китайских регионов в России, а 2019-й станет годом российских регионов в Китае. Межгосударственный формат диверсифицируется, опускается на региональный уровень. Около ста городов, областей, краев являются побратимами китайских регионов. Сформировалось 26 пар городов РФ и КНР в системе побратимских связей. Хороший опыт имеет проект «Волга — Янцзы», где субъекты Приволжского федерального округа установили взаимодействие с городами и провинциями в бассейне реки Янцзы в Китае.
Совсем недавно, в 2017-м, создана межправительственная российско-китайская комиссия по развитию межрегионального сотрудничества между Байкальским регионом и субъектами Северо-Восточного Китая. Это логичное решение: на этом направлении открываются железнодорожный и автомобильный переходы.
Наконец, новый перспективный проект — создание экономических и транспортных коридоров в рамках треугольника Россия — Монголия — Китай; в проекте задействованы Бурятия, Иркутская область, на территории КНР — автономный район Внутренняя Монголия.
— Часто вспоминают историю строительства моста на остров Большой Уссурийский: китайцы выполнили все обязательства, а мы отстаем. Есть и другие примеры.
— Да, отстаем. 2018 год станет годом усиления китайских инвестиций, торговли, количества совместных предприятий на российской территории при существенно меньшей активности российских инвестиций, российских проектов на китайской территории. Причины понятны: общее отставание эффективности российской экономической модели от китайской. Соотношение экономических потенциалов наших стран где-то один к шести, да и уровень технологий в Китае значительно выше.
— В какой степени благодаря Китаю мы сможем компенсировать технологические потери от санкций?
— Нельзя сказать, что Китай на 100% компенсирует возможные технологические потери от санкций, но частично — компенсирует. При этом появились и российские ноу-хау, которые для Китая очень интересны. Китайцы активно покупают продукцию российского агропрома, включая зерновые, сою. Такого вообще никогда не было — идет рост российского экспорта, особенно по зерну.
Наше партнерство сформировало преимущества, которых нет у других государств. Российско-китайский формат сохраняет свободу рук у каждого в отношениях с третьими странами. Уровень доверия превосходит союзнический формат, а российско-китайский тандем выступает в качестве самостоятельной геополитической силы, сдерживая потенциальных противников. Можно сказать, что российско-китайские отношения приобрели стратегическую устойчивость. Как бы Запад ни пытался вбить клин между Пекином и Москвой, развернуть ситуацию уже невозможно — Америка проспала тот момент, когда Россия и Китай сблизились.
— Но ведь США все равно остаются главным партнером Китая?
— Отношения у Китая с США, конечно, хорошие, поскольку у этих стран гигантская взаимная торговля, гигантские инвестиции — почти $620 млрд, при этом Китай имеет огромное положительное сальдо с Америкой, он скупил американские ценные бумаги на $1,2 трлн. При всей экономической взаимозависимости Пекина от Вашингтона председатель КНР Си Цзиньпин делает акцент на том, что для него стратегическая безопасность, которую обеспечивают отношения с Россией, важнее, чем коммерческая выгода с США.
На Западе считают, что деньги определяют все. Да, конечно, для Китая важны деньги, но американцы просто не знают китайских стратагем и специфики китайской тысячелетней дипломатии. А это поддержание долговременных балансов. С Россией сложился выгодный для обеих сторон стратегический баланс. Мы имеем многократное превосходство над Китаем в военно-стратегических силах, Китай — в экономико-финансовых силах.
Происходит сложение — не механическое, а, я бы сказал, геополитическое сложение балансов, где получается огромный российско-китайский совокупный потенциал, в котором нет Старшего или Младшего брата.
Президент США Дональд Трамп воспроизводит упрощенную схему: Северная Корея плохая, ее надо аннулировать, Китай и Россия тоже враги, соперники. Но он забывает, а скорее, не знает сложную историю отношений КНР и двух Корей. Когда была корейская война, полмиллиона китайцев положили свои жизни на стороне Северной Кореи, потому что это были идеологически близкие режимы. Китай фактически всегда сохранял влияние на Пхеньян, но и Советский Союз, и потом Россия всегда имели особые отношения с Северной Кореей. При этом и Южная Корея очень формально присоединилась к экономическим санкциям против России. Все устроено сложнее, чем видится из Вашингтона.
Китайцы строят свою стратегию сдерживания США. И я думаю, что Америка явно недооценивает Китай.