Во всем мире врачи для спасения онкологических больных пробуют помимо классической терапии экспериментальные способы лечения. Одним из инновационных направлений стала регенеративная медицина, в основе которой лежит клеточная терапия. Технология основывается на работе с живыми клетками, которые берут у самого пациента или сторонних доноров, наделяют их нужными свойствами и помещают в организм, чтобы они лечили болезнь или исправляли дефект. Клеточные технологии применяют для восстановления тканей и органов, исправления недостатков, вызванных изменениями в структуре ДНК (генная клеточная терапия). Перспективными и активно развивающимися направлениями биомедицины считаются тканевая инженерия (3D-биопринтинг органов) и клеточная иммунная терапия, когда иммунные клетки пациентов ученые программируют так, чтобы те распознавали и уничтожали в организме больные клетки — опухолевые или зараженные вирусом. В эстетической медицине существуют программы, использующие клеточные технологии для омоложения.
Регенеративная медицина, как направление современной биомедицины, начала зарождаться в конце прошлого века, наиболее широкое распространение новые технологии получили в США, Европе и Японии. По данным Alliancefor Regenerative Medicine (Альянс по регенеративной медицине), глобальный рынок клеточных технологий достиг в 2018 году $4,1 млрд — его объем увеличился на 164% по сравнению с 2017-м. Объем генной терапии, по подсчетам организации, показал рост относительно прошлого года на 124%, до $2,7 млрд, объем клеточной терапии вырос на 416%, до $2,2 млрд, объем рынка тканевой инженерии составил $421 млн (прирост на 526%). Доля России на мировом рынке биотехнологий, по мнению президента Московской школы управления «Сколково» Андрея Шаронова, озвученному на ПМЭФ-2018, составляет всего 0,1%.
Особенно большой потенциал клеточные технологии имеют в онкологии. Согласно подсчетам McKinseyCancerCenter, специального подразделения консалтинговой компании McKinsey, занимающегося изучением и продвижением онкологических инноваций, по состоянию на 2018 год в онкологические исследования и разработки ежегодно инвестируется более $50 млрд. Благодаря этим инвестициям количество разрабатываемых препаратов увеличилось в четыре раза с 1996 года и почти удвоилось с 2008-го. Онкология — тема почти 40% клинических разработок по всему миру, и основной движущей силой роста отрасли эксперты называют иммуноонкологию.
В порядке эксперимента
По данным Росстата, в прошлом году в стране умерли более 1,8 млн человек, причиной смерти почти 289 тыс. россиян стал рак. Онкозаболевания являются второй после сердечно-сосудистых причиной смертности в России. В мае 2018 года Владимир Путин подписал указы, определяющие национальные цели и стратегические задачи развития государства на период до 2024 года. Одной из главных задач перед властями поставлено снижение смертности от новообразований до 185 случаев на 100 тыс. населения (сейчас эта цифра составляет 197 случаев на 100 тыс. населения).
Традиционные методы лечения рака — хирургия, лучевая терапия, химиотерапия — зачастую не справляются с опухолью и сопровождаются сильными побочными эффектами. Клеточная иммунная терапия позволяет минимизировать вредное воздействие и при этом помимо основной опухоли ликвидировать микрометастазы в отдаленных органах и тканях. Иммунотерапию — метод, который сейчас является приоритетным направлением развития онкологии, — в России начали разрабатывать с 1990-х годов: ученые сделали ставку на иммунную систему пациента, которая отвечает за многие процессы в организме, в том числе за борьбу с инфекционными, аутоиммунными и онкологическими заболеваниями. Одним из первых иммунотерапевтических подходов стало применение терапевтических противоопухолевых клеточных вакцин. Однако официально использовать клеточную терапию в стране стало возможно лишь с 1 января 2017 года, когда вступил в силу закон «О биомедицинских клеточных продуктах». Документ призван регламентировать развитие биомедицинских исследований в России, способствовать формированию новой высокотехнологичной промышленности, а также гарантировать качество и безопасность лечения с использованием модифицированных клеток, выращенных вне организма.
До одобрения регулирующими органами и приобретения статуса эффективной методики клеточные продукты используются в экспериментальном порядке или проходят стадию клинических исследований. Так, более 20 лет назад в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова в Санкт-Петербурге вели разработку противоопухолевой вакцины, было создано более десяти клеточных продуктов, но в клиническую практику попали лишь две вакцины на основе дендритных клеток. На их применение институт получал специальное разрешение Росздравнадзора. Для изготовления препарата ученые использовали образец опухоли пациента, если она уже не отвечала на другие методы лечения. Из образца выделяют дендритные клетки, одной из важных функций которых является захват антигенов (чужеродные или потенциально опасные для организма вещества), в лабораторных условиях их модифицируют, чтобы иммунная система начинала распознавать антигены опухолевых клеток, затем полученную вакцину вводят пациенту. Препарат рассчитан на пациентов с меланомой, саркомой мягких тканей, раком кишечника, молочной железы, почек. Противоопухолевые клеточные продукты были в разработке у ряда российских институтов и клиник — например, в НМИЦ им. В.А. Алмазова, ПМГМУ им. И.М. Сеченова, НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина.
Перспективное направление
Согласно данным исследования «Обзор рынка биотехнологий в России и оценка перспектив его развития», проведенного в 2014 году консалтинговой компанией Frost & Sullivan, Россия отстает в развитии клеточных технологий от развитых стран на 10–20 лет. С такой оценкой не согласен вице-президент российской фармацевтической компании Biocad по исследованиям и разработкам Роман Иванов.
«И за рубежом рынок клеточных продуктов находится в зачаточном состоянии. Технологии получения персонализированных клеточных продуктов либо уже существуют в России, либо не представляют больших сложностей для освоения. Да, пока в России нет производственных участков, которые позволяли бы осуществлять выпуск клеточных продуктов в соответствии с правилами надлежащей производственной практики. Но при условии принятия этих правил и завершения формирования регуляторной среды в России в течение трех—пяти лет на российском рынке могут появиться отечественные биомедицинские клеточные продукты, не уступающие лучшим зарубежным аналогам», — считает эксперт. По его словам, мощный импульс разработчикам могло бы дать появление государственной программы по развитию генетических технологий.
Biocad развивает направление CAR-T-терапии (англ. chimericantigenreceptor — химерный рецептор антигена). Метод основан на генетической модификации Т-лимфоцитов путем внедрения в них рецепторов на основе моноклональных антител — аналогов природных иммуноглобулинов, которые присутствуют в организме каждого человека и защищают его от инфекций. Появление таких рецепторов позволяет Т-лимфоцитам разрушительно воздействовать на опухолевые клетки, несущие определенные антигены. Метод ориентирован в первую очередь на лечение лейкоза и лимфомы. В России помимо Biocad его развивают сразу несколько академических институтов — например, НМИЦ им. В.А. Алмазова и НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева.
По оценкам Biocad, стоимость индивидуальных препаратов в расчете на одного пациента может составить около 16 млн руб. Снижение стоимости CAR-T-препаратов, по словам Романа Иванова, возможно в случае существенного увеличения числа пациентов, получающих эту терапию. Однако, как предупреждает специалист, персонализированные препараты не могут быть дешевыми, так как в их производство вовлечены сразу несколько площадок (получение биологического материала, производство ДНК, вирусного вектора, собственно клеточного продукта) и требуется сложный контроль качества.