— У компании Egger 18 заводов в мире, и завод в Гагарине — крупнейший. На какие рынки сбыта он ориентирован?
— Это зависит от продукции. 70–80% ламинированного ДСП реализуется в России, остальное идет в ближнее зарубежье — Белоруссию, Казахстан, Узбекистан и т.д. С МДФ ситуация другая, доля экспорта достигает 50% — это Германия, Англия. Ламинат мы экспортируем в Польшу, Украину, Румынию.
— Как вы оцениваете перспективы российского рынка?
— Потенциал огромный, именно поэтому здесь был построен один из крупнейших заводов группы, и мы постоянно расширяемся. Сейчас открыли шестую линию производства, где будут ламинировать ХДФ и МДФ. На МДФ сейчас большой спрос в Европе, мощностей колоссально не хватает. Россия раньше много импортировала этой продукции, а сейчас наши конкуренты начали активно строить заводы в других регионах, и все равно здесь сохраняются возможности роста как по ламинату, так и по ДСП. Да, маржинальность не такая высокая, как в Европе, покупательная способность населения немного ухудшилась после кризиса, но это мы изменить не можем. Поэтому концентрируемся на своей себестоимости и эффективности работы.
— Для повышения эффективности нужны хорошие кадры. Где вы их берете?
— Берем с рынка, сами готовим. С кадрами в Гагарине неплохая ситуация. У нас 800 человек, средний возраст 32–33 года, очень хороший уровень образования. У нас прекрасные электрики, электронщики — почти все производство ведь роботизировано.
— Получается, что вы занимаетесь деревообработкой, но нужны вам не плотники и не столяры, а механики и электронщики?
— Механики, электронщики, программисты… Но главное — это не технологии, они по всему миру почти одинаковые. Успех и неуспех зависит от того, как будут работать наши люди.
— Почему такой крупный завод решили создать именно здесь?
— Мы купили готовую площадку, здесь уже стоял фанерный завод, наши акционеры решили, что это хорошая инвестиция, и начали расширять производство. Вокруг есть лес, необходимая инфраструктура, рядом Москва — крупнейший рынок России.
— Получаете ли вы какую-то поддержку от местных властей?
— Да, получаем налоговую поддержку от администрации, пользуемся низкими ставками на импорт. Но опираемся мы на собственный капитал, общий объем инвестиций составил уже около €0,5 млрд. И компания целенаправленно возвращает прибыль на развитие производства.
— Вы говорите: лес. То, что мы у вас видим на территории — гигантские штабели сырья, — это фактически отходы, какой-то горбыль и щепки.
— Да, для ДСП мы используем дешевую древесину, которая никому не нужна, опилки, щепу, которые многие заводы до сих пор просто сжигают. Это не только удешевляет продукцию, но и хорошо влияет на качество, поскольку это самый сухой материал. Ну и деревья специально рубить не нужно. С мая этого года понемногу начинаем использовать вторсырье — старые доски со строительных площадок, упаковочные палеты. На других заводах группы это уже широко распространено: стандартная плита австрийского завода где-то на 50% состоит из вторичного сырья. У нас пока используется всего 1–2% вторсырья, но я считаю, что за этим будущее.
В Англии, Германии, Румынии, Польше у группы Egger есть собственные площадки, где собирается вторичная древесина для последующей переработки в ДСП. Мы хотим создать такие же. Корой мы топим собственную котельную, а полученное тепло используется для сушки древесины. У нас плюс-минус безотходное производство: мусор, конечно, есть — упаковка, пластик, но мы уже начали его сортировать и продавать как вторсырье. Пока за символическую цену, но это гораздо лучше, чем платить за его утилизацию на полигоне.
— А собственные леса у вас есть?
— У нас в аренде чуть больше 30 тыс. га леса, сами сажаем лес, в этом году посадили 430–450 тыс. елочек.
Себя и еще пару своих партнеров мы сертифицировали по системе добровольной лесной сертификации. Две недели назад прошли повторный аудит, без замечаний. Мы ориентированы не только на прибыль, но и на экологичность, на людей — политика у компании такая.
