Рынок франчайзинга в России переживает заметное оживление. По данным профильного портала Franshiza.ru, за последний год число предложений выросло на 19%: если в начале прошлого года о себе как о франшизах заявляли 1900 проектов, то в 2019-м этот показатель достиг 2250 брендов и компаний. Правда, эксперт Franshiza.ru Анна Рождественская отмечает, что вместе с рынком увеличивается и число «псевдофраншиз», зачастую не имеющих зарегистрированного товарного знака, «что не мешает им «передавать» его своим франчайзи».
В любом случае бизнес на подъеме, ведь еще в сентябре 2017 года тот же профильный портал насчитывал в РФ лишь 1470 продавцов франшиз, отмечая, что за два года их число увеличилось на 4,8%. Анна Рождественская подчеркивает, что все больше инвесторов рассматривают франчайзинг как способ запуска бизнеса. Эксперт ссылается на статистику запросов своего портала, которая в январе 2019 года выросла на 300% в сравнении с аналогичным прошлогодним периодом, отмечая сократившийся вдвое интерес бизнесменов к нескольким заявкам на франшизы одновременно. «Это говорит о более осознанном подходе и о понимании инвестором сегмента своего будущего бизнеса», — считает она.
Вложиться и не стараться
Между тем наряду с классической моделью франчайзинга, когда инвестор получает права на бренд и развивает его самостоятельно, скажем, в своем регионе, некоторые продавцы стали предлагать и другую схему ведения бизнеса — вложиться лишь деньгами, отдав операционное управление компанией команде франчайзера.«В последнее время этот вариант с инвестированием денег и развитием бизнеса головной командой набирает обороты. Эту тему начали разрабатывать франчайзеры, которые раньше продавали только франшизу в стандартном формате», — говорит гендиректор компании EMTG Екатерина Сойак.
По словам эксперта, речь идет в основном о ресторанах и розничной торговле «больших и сложных брендов». В пример Сойак приводит «Додо пиццу», одежный бренд Soho и рестораны Ginza Project, оговариваясь, что последняя компания не развивает именно франшизу, но «привлекает деньги инвестора, а операционным управлением занимается сама».
В ГК Ginza Project такой подход называют «неклассическим» франчайзингом. «Мы действительно не просто продаем франшизу, но и помогаем подготовить проект к запуску и в дальнейшем содействуем в операционном управлении. Работая по такой модели, мы всегда выбираем локального партнера, знающего специфику региона. Он, в свою очередь, помимо опробованной концепции получает поддержку опытного эксперта, имеющего за плечами множество успешных проектов», — говорится в сообщении пресс-службы сети ресторанов.
Гендиректор ООО «Академия франчайзинга» Михаил Файнберг говорит, что в некоторых случаях инвесторы в такой схеме участвуют не деньгами, а собственными помещениями, получая «проценты с происходящих там бизнес-процессов». Однако эксперт считает эту и более общую схему инвестирования во франшизы без операционного управления «редкой практикой».
Анна Рождественская также утверждает, что пока такая схема ведения бизнеса «довольно редкая», но соглашается, что «в условиях экономического застоя сети ищут любые способы развития». Екатерина Сойак называет «историю не массовой», оценивая долю таких проектов максимум в 10–15% от предлагаемых на рынке. «Но на эту модель обратили внимание франчайзеры. Это компании, которые раньше ориентировались на корпоративное развитие либо на развитие по классической форме франчайзинга», — подчеркивает она.
В EMTG связывают рост популярности схемы со сложностями, с которыми может столкнуться покупатель франшизы «с высокими стандартами», самостоятельно создавая команду управленцев. «У людей есть деньги, но они не хотят вовлекаться в операционное управление. И вот тогда франчайзер предлагает им поучаствовать лишь деньгами», — разъясняет Екатерина Сойак.
Не повод расслабляться
Как относительно новая инвестиционная модель франчайзинга, так и более классический вариант этого бизнеса имеют преимущества и недостатки.
Во Franshiza.ru считают плюсом новой модели «возможность «пассивного дохода» для франчайзи, который фактически снимает с себя все бремя управления». В EMTG отмечают, что в этой схеме инвестор «отдает деньги профессиональной команде». «На эту форму ведения бизнеса обращают внимание грамотные франчайзеры, у которых отлажены все процессы. Так что риски столкнуться с бытовыми вопросами операционного управления минимальны», — считает Екатерина Сойак.
Однако Анна Рождественская из Franshiza.ru уверена, что минусов у этой модели все-таки больше. Первым делом эксперт упоминает «ограниченность территории подобного сотрудничества», поясняя, что франчайзеру будет сложно заниматься оперативным управлением бизнесом в отдаленном регионе, считая схему рабочей «в рамках одного или нескольких субъектов РФ». Данный тезис подтверждают и сами франчайзеры. «Инвестиционная модель допустима только там, где у франчайзера имеется хороший управленческий ресурс. В нашем случае он есть в домашних регионах — Новосибирске, Екатеринбурге, Новокузнецке и Барнауле. Там, где такого ресурса по каким-то причинам нет, инвестиционный вариант франчайзинга является непроходным. Привлекая стороннего инвестора, хороший франчайзер гарантирует, в том числе, качество управления. Если у него нет проверенной команды управленцев в том или ином регионе, таких гарантий давать нельзя», — констатирует генеральный директор ООО «Управляющая компания «Фуд-Мастер» (сеть «Вилка-Ложка») Илья Серов.
Кроме того, Анна Рождественская называет модель характерной только для дорогих франшиз, говоря, что она «практически не применяется в бюджетных проектах». «Франшизы с низкими инвестициями часто воспринимаются как альтернатива наемному труду, и франчайзи нацелен заниматься оперативными вопросами самостоятельно. К тому же доходность экономфраншиз, как правило, не позволяет удовлетворить финансовые запросы одновременно франчайзи и управляющей компании», — перечисляет она.
«Инвестор полностью зависит от успеха другой структуры. Он не влияет на процессы, и попадает в зависимость от франчайзера», — добавляет Екатерина Сойак. «Фактически и преимуществом, и недостатком является то, что от инвестора ничего не зависит», — резюмирует она.
В EMTG полагают, что у инвестиционной модели преимуществ все же больше, чем у классического франчайзинга: «Ведь речь идет о грамотных профи — если мы говорим о компаниях, которые давно на рынке, а не о молодых стартаперах, которых тоже может заинтересовать эта модель». Однако Михаил Файнберг считает малореальным «успех без личного участия». «Мотивация у классического франчайзи больше, чем у инвесторов, не участвующих в управлении. Я верю в человека, который с горящими глазами аккумулирует команду вокруг себя. При этом в удачных и понятных франшизах при масштабировании зашит и тот «забег по граблям и ошибкам» во время становления, что тоже поможет классическому франчайзи», — рассуждает он.
Анна Рождественская приводит в пример тот факт, что оперативным управлением в инвестиционной модели «часто занимаются те же сотрудники франчайзера, что развивают собственные сети, а это вызывает конфликт интересов». «Были случаи, когда управление предприятиями сети осуществлялось по остаточному принципу, что приводило к претензиям со стороны инвестора и неизбежным судебным процессам», — напоминает она.
Более рациональной в российских условиях эксперт считает схему с инвестированием в покупку франшизы и наймом сторонней команды, что «освобождает покупателя от оперативного управления, но дает возможность влиять на бизнес». Во Franshiza.ru указывают, что такая схема чаще всего применяется при приобретении франшиз крупных международных брендов.
