— Сегодня современные художники часто ассоциируются с радикальными акциями и жестами. Этому не учат в Суриковке или Мухинском училище. Что происходит с современной системой образования для художников и арт-рынком, который, очевидно, не ждет портретов и натюрмортов?
— У нас прекрасная академическая школа с точки зрения техники, она востребована во всем мире. Но заточена она, в первую очередь, на постановку руки, на воспроизведение понятного образа, а не на создание нового. Стоит отметить, что отдельные педагоги и мастерские, несмотря на неактуальную систему, пытаются применять новые стратегии.
Выпускники художественных училищ и вузов не знают, с чем придется столкнуться, какие у них есть возможности и какие профессиональные шаги необходимо сделать чтобы развиваться в профессии после вуза. Большие пробелы в целом в «экосистеме искусства», в которой художник, получив образование, должен последовательно двигаться.
Сегодня успешность художника и развитие системы искусства в целом определяет арт-рынок. Просто классический натюрморт никому не интересен. Ценно некое высказывание, уникальный художественный язык, рефлексия художника на ту или иную тему. Вот способность художника вести диалог через произведение искусства, собственно говоря, и ценится.
— Что главное для начинающего художника, на ваш взгляд?
— Главное, чтобы художник смог встроиться в систему искусства, — работал с галереями, кураторами, арт-дилерами. Ведь от момента создания произведения искусства до его самостоятельной жизни — большой путь.
Арт-рынок ждет от художника включенности в процесс. На этом пути художнику, помимо индивидуального художественного языка и техники исполнения, помогает набор навыков: он должен уметь объяснить актуальность своей работы, знать английский, быть хорошим антрепренером и ориентироваться в устройстве системы искусства в целом.
— Вы говорите о новых навыках в искусстве, о новых профессиях. Что это за профессии?
— Профессии в искусстве быстро видоизменяются, расширяются. Например, профессия арт-дилера, которая существовала и в советское время, приобрела официальный статус. Профессия арт-критика активно трансформируется от автора больших и перегруженных текстов до современных мультимедийных форматов, объединяющих несколько жанров.
Раньше выставки в музеях формировали искусствоведы: выявляли, что необходимо показать, проводили исследование, сборку. Сегодня концепция и подбор отданы куратору, его профессиональные навыки несколько шире. По сути, куратор осуществляет коммуникацию между художником и зрителем.
В самой профессии художника, а мы говорим именно о профессии, сегодня важна междисциплинарность. Современный художник часто не ограничивается работой в одной технике. Ему необходимо разбираться в фото-, видеоарте, диджитал-арте и прочих современных способах визуализации. Например, sound art сегодня становится все более актуальным как художественный язык — и где его изучают? Востребовано все, что дает новый формат восприятия художественного высказывания. Это как раз те области, которые необходимо интегрировать, в том числе в академическую систему образования.
— Какую роль в системе арт-образования играют такие частные игроки, как вы? В чем заключается миссия программ фонда поддержки современного искусства «Винзавод»?
— «Частные игроки», как вы говорите, в системе арт-образования и арт-системе в целом — отправная точка развития трендов и эксперимента в искусстве. Поскольку это частная инициатива, процесс создания и реализации проекта проходит намного быстрее.
Миссия нашего фонда — развитие и поддержка современного российского искусства — не менялась с момента основания «Винзавода» в 2007 году. Но в разные периоды мы выбираем различные стратегии, проекты и программы для реализации этой миссии.
В 2018 году мы сформировали два основных направления работы фонда — «Новые имена» и «Образование». Цель первого направления — институциональная поддержка начинающих художников. Основная задача проектов «Старт», «Открытые студии» и «Стена», которые входят в это направление, — постараться открыть миру новые имена: от организации персональной выставки и предоставления рабочего пространства до практически продюсирования отдельных инициатив.
Проекты в рамках направления «Образование» нацелены на использование современных подходов в просвещении, на закрытие пробелов ряда профессиональных компетенций в системе искусства.
Программы, которые мы запускаем, рассчитаны на две основные группы: профессионалов в системе искусства — художников, критиков, журналистов, учебные заведения, которые работают с искусством, и в конечном счете на зрителя и коллекционера.
— Направление «Образование» ориентировано только на Москву? Или регионы также имеют возможность прокачать свои навыки и влиться в современную арт-систему?
— В каждом проекте предусмотрены возможности для участников из любого региона, включая Москву. Например, проект «Старт» принимает заявки со всей России так же, как и Лаборатория журналистики, а лекции философского клуба находятся в открытом доступе на YouTube-канале «Винзавода».
«Винзавод» открыт для сотрудничества с другими институциями в области образования (например, Институтом современного искусства имени Бакштейна, Институтом «База», Московской школой фотографии и мультимедиа имени Родченко, «Британкой»). Для нас важно поддерживать лучшие инициативы, которые уже есть, а не создавать им конкуренцию.
Для популяризации образовательных инициатив в сфере искусства и культуры мы создали проект «Винзавод.Open», а для заполнения более локальных пробелов запустили Лабораторию журналистики и художественной критики, программу лидерства Generation Art.
— Перечисленные проекты выглядят масштабно, и отсюда закономерный вопрос: кто помогает в их реализации? Кто входит в команду профессионалов, особенно в работе с художниками?
— В каждом из наших проектов есть экспертный совет, и в каждом проекте они разные. У нас нет одного арт-директора, чье субъективное мнение влияло бы на отбор участников проекта. Экспертный совет — это комьюнити: галеристы, для которых актуальны новые имена, кураторы, критики, искусствоведы. Иногда — коллекционеры, их мы привлекаем реже, поскольку у коллекционеров более частный интерес.
Международных экспертов, как правило, удается привлечь в рамках крупных проектов, когда есть интерес к знакомству с российскими художниками и их интеграции в международные проекты. Например, в рамках Московской международной биеннале современного искусства кураторы работали с нашими базами художников, созданными зболее чем за десятилетнюю историю проектов. «Винзавод», пожалуй, самый быстрый способ знакомства с тем, что происходит в современном российском искусстве.
— Как дальше складывается судьба открытых вами художников?
— С проекта «Старт», которому в этом сезоне исполнилось десять лет, начался творческий путь большой части художников, таких как Женя Антуфьев, Устина Яковлева, Володя Карташов, Ульяна Подкорытова, Таня Ахмедгалиева, Иван Новиков и многих других — всего около 60 человек за эти десять лет. В рамках направления «Новые имена» художник, на практике поработав с критиком, куратором, получив оценку, может осмыслить свои идеи, отработать технику, язык высказывания.
В 2018 году в продолжение традиции мастерских «Винзавода» мы запустили «Открытые студии». Этот проект не только рабочее пространство, но и образовательная программа для резидентов, знакомство с ключевыми фигурами профессионального арт-сообщества и, конечно, экспертная оценка и рекомендации.
Проект позволяет преодолеть серьезный разрыв между начинающим художником и профессиональным сообществом, ведь невозможно просто прийти в галерею или музей и сказать: «Сделайте мне выставку». А в «Открытых студиях» инсайдеры арт-сообщества приходят сами, знакомятся с молодыми художниками, дают рекомендации — это входит в образовательную программу проекта.
Все проекты в целом отличают три важные, на мой взгляд, функции: открытая система входа, экспертная оценка и последующая интеграция в арт-сообщество. И так сложилось, что «Винзавод» становится историей успеха каждого, кто к нам приходит.
