Вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун в интервью РБК назвал $25 за баррель нефти — такой уровень был протестирован рынками 16–18 марта — катастрофической ценой. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков возразил: «Это весьма неприятная ценовая конъюнктура. Что это катастрофа для России, с этим, наверное, сложно согласиться». Но динамика рынка в отдельные мартовские дни была таковой, что и $25 могут скоро показаться пределом мечтаний. 18 марта цена на российскую нефть марки Urals, которая торгуется с дисконтом к североморской смеси Brent, опускалась ниже $19 за баррель, зафиксировало международное ценовое агентство Argus Media.
Ряд западных аналитиков, чье мнение приводит агентство Bloomberg, разработали сценарии, которые можно назвать суперкризисными. В частности, консалтинговая компания Energy Aspects прогнозирует, что баррель Brent может подешеветь во втором квартале этого года до $10, Citigroup допускает, что цена уйдет к $5, а в отдельных регионах реальные цены могут оказаться отрицательными. «Это операция «Буря в пустыне», Enron, 9/11, ураганы «Катрина/Рита» и Lehman Brothers вместе взятые. И мы просыпаемся с этим комбо каждый день», — цитирует Bloomberg главу энергетической консалтинговой компании The Schork Group Стивена Шорка.
Прогнозы про $5 за баррель — это чушь, никаких фундаментальных факторов для этого нет, возражает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. Он полагает, что цена североморской смеси может опуститься до $20 за баррель. 20 марта Brent торговалась на уровне $27 за баррель. С начала весны она подешевела примерно в два раза. А ценовой максимум этого года $69 был зафиксирован 6 января.
Нефтяной рынок испытывает давление примерно два месяца, с тех пор как стало понятно, что мир живет в новой реальности. Начавшись в Китае, пандемия коронавируса постепенно распространилась на другие страны и в итоге на все континенты, за исключением Антарктиды. Сложившиеся производственные и логистические цепочки разорваны, транспортные и туристические потоки в большинстве случаев остановились. Спрос на топливо резко сократился. «В этом году может быть зафиксировано снижение спроса на нефть — это будет наибольшее снижение по сравнению с предыдущими кризисными ситуациями в XXI веке. По прогнозам, потребление черного золота может упасть на 1,3–2,8 млн барр. в сутки», — отмечает аналитик компании «Алор брокер» Алексей Антонов.
Так, по данным российской таможенной статистики, в январе 2020 года по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года экспорт сырой нефти в Китай снизился на 28% в денежном и на 36% — в натуральном выражении. Объем продаж составил около $2 млрд. Экспорт нефтепродуктов упал на 20%, до $458 млн. На фоне коронавирусной эпидемии новость о том, что сделка ОПЕК+ не будет продлена после 1 апреля, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Заявление Саудовской Аравии о намерении нарастить добычу нефти с февральских 9,7 млн барр. в сутки до 13 млн и объявление о готовности продавать ее уже в марте по $25 за баррель добило рынки. Позже о намерении нарастить добычу заявили и другие страны ОПЕК, а также Россия. Обвал цен не заставил стороны сесть за стол переговоров. Россия готова к ценовой войне — рубль находится в свободном плавании, своим падением национальная валюта частично компенсирует последствия ценового шока, а в золотовалютных резервах ЦБ на 13 марта был $581 млрд. Объем Фонда национального благосостояния на 19 марта составил 12,2 трлн руб.
Теряем миллиарды
Москва не выйдет без потерь из шторма на нефтяном рынке при любом исходе событий. По расчетам Артема Копылова, аналитика УК «Альфа-Капитал», при цене $25 за баррель и с учетом уже имеющихся данных о сокращении спроса российские нефтяные компании могут недополучать ежедневно около $150–200 млн по сравнению с предыдущим годом, когда они зарабатывали на экспорте в среднем $310 млн в сутки. Компенсировать потери нефтяникам поможет девальвация рубля, поскольку основную операционную деятельность они ведут на территории России и затраты номинированы в рублях, добавляет эксперт. Алексей Антонов также считает, что российские компании сохранят маржинальность, пусть и минимальную, даже при текущих ценах, поскольку затраты на добычу и транспортировку составляют $13–25 за баррель. «Очевидно, что о высоких прибылях можно будет на какой-то период забыть, но это лучше, чем работать в полный убыток», — говорит аналитик. По его мнению, отрасль сейчас может поднять вопрос о возможном снижении налоговой нагрузки.
Дмитрий Маринченко, директор отдела корпораций международного рейтингового агентства Fitch, называет возможные потери российского бюджета, оговорившись, что любой прогноз сейчас будет условным: «Если предположить, что среднегодовые цены в этом году составят $35, по сравнению с нашими первоначальными ожиданиями $60 за баррель Россия может потерять порядка $75 млрд валютной выручки за год только из-за нефти». Общие потери, связанные с сырьевыми товарами, будут больше, так как цены на другие сырьевые товары, включая газ и металлы, тоже просели, отмечает эксперт.
На особом положении
Огромные убытки несут все страны, для которых нефть является основным экспортным товаром и источником наполнения бюджета. У США, занимающих сейчас позицию крупнейшего нефтедобытчика в мире (общий объем производства — 12,23 млн барр. в сутки в 2019 году, по данным Управления энергетической информации США, EIA), положение иное. В Штатах цены на бензин напрямую коррелируют с нефтяными котировками, и американским потребителям выгодна низкая стоимость сырой нефти. В то же время производители сланцевой нефти будут испытывать сильнейшее давление низких цен и в скором времени начнут сокращать капзатраты на ее производство. Есть все основания ожидать, что из-за финансовых проблем работы на сланцевых полях в США существенно замедлятся, отмечает Николай Подлевских, начальник аналитического отдела ИК «Церих Кэпитал менеджмент». По информации The Wall Street Journal, руководители ряда нефтяных компаний впервые с 1970-х годов уже обратились к регуляторам нефтяной отрасли Техаса с предложением снизить объем добычи. Президент страны Дональд Трамп говорил, что надо попытаться найти «нечто среднее» между выгодой от низких цен на нефть и необходимостью поддержать сланцевиков. Эксперты прогнозируют, что некоторое время избыток дешевого сырья на рынке будет уходить в коммерческие и стратегические резервы.
Сергей Пухов, ведущий эксперт института «Центр развития» НИУ ВШЭ, в мартовском выпуске бюллетеня «Комментарии о государстве и бизнесе» пишет со ссылкой на EIA, что текущий уровень коммерческих запасов стран ОЭСР составляет 2914 млн барр. Их можно пополнить как минимум на 200 млн барр. до пиковых значений 2016 года, отмечает он. Стратегический нефтяной резерв США в настоящее время составляет порядка 635 млн барр. при расчетном объеме 700 млн. Китай планировал нарастить объем резервов до 503 млн барр. к концу 2020 года. Плюс к тому будут заполняться нефтяные танкеры, спрос на фрахт которых в последнее время значительно вырос. «По нашим оценкам, избыток нефти на рынке может быть абсорбирован ростом запасов на протяжении как минимум одного квартала», — полагает Сергей Пухов. Но, как пишет в своем мартовском анализе EIA, наращивание добычи в любом случае окажет понижательное давление на цены.
Когда разворот?
Россия не поддастся на саудовский шантаж и готова к цене и $20 за баррель, сообщило 20 марта агентство Bloomberg со ссылкой на свои источники. Попытки заставить Москву и Эр-Рияд вернуться к сделке по ограничению добычи предпринимает Вашингтон. В частности, американские сенаторы обратились к саудовским властям с призывом не увеличивать добычу в апреле, а в адрес Москвы через анонимный источник, на который ссылается The Wall Street Journal, прозвучали традиционные угрозы о введении новых санкций. «Относительно возможных санкций — это скорее относится к категории «весеннего обострения», спровоцированного коронавирусом, у страдающих русофобией», — ответил на это сообщение Дмитрий Песков.
Пока же рынок находится в свободном падении, и чем быстрее он нащупает дно, тем быстрее начнется восстановление, говорит Сергей Пикин. «При первых же признаках успехов борьбы с «коронакризисом» цены могут показать значительный отскок. Также драйвером их роста может стать возвращение нефтедобывающих стран к обсуждению согласованных действий по регулированию объемов добычи», — считает Артем Копылов. Два фактора, которые могут в этом году развернуть рынок нефти, — постепенное затухание пандемии и возврат ОПЕК к регулированию предложения, с Россией или без России, соглашается Дмитрий Маринченко. В скорое возобновление переговоров эксперты не верят. Поскольку наша страна психологически готова к тому, чтобы нефть шла и дальше вниз, «до апреля никто даже с места не встанет и не будет договариваться», считает Сергей Пикин.
