— Снятие законодательного ограничения на дистанционную постановку диагноза станет стимулом для телемедицины?
— Телемедицина подразумевает два сценария удаленного взаимодействия: «врач — пациент» и «врач — врач». За два года с момента принятия закона о телемедицине было организовано много сервисов удаленной поддержки пациентов. Однако серьезным ограничением для них до сих пор оставался запрет на дистанционную постановку диагноза. Это, например, было проблемой для площадок, у которых нет собственной поликлинической базы. Внесение соответствующих поправок даст толчок рынку и в какой-то мере разгрузит первичное звено. Однако по некоторым заболеваниям, глядя в камеру компьютера или планшета, диагноз поставить будет очень сложно. Поэтому полагаю, что если поправки будут приняты, то с определенными ограничениями — перечнем заболеваний, диагноз по которым можно будет ставить удаленно. Развитие технологий в области взаимодействия «врач — врач» менее заметно широкой общественности, однако имеет большое значение для профессионального сообщества и здравоохранения в целом. Телемедицина дает возможность врачу получить поддержку коллег и второе мнение, правильно поставить диагноз, выбрать тактику лечения или даже провести его под надзором более опытного специалиста. Это направление телемедицины сегодня активно развивается.
— В каких областях медицины телекоммуникации «врач — врач» наиболее распространены?
— Телерадиология — самая продвинутая область применения телемедицинских технологий. Во-первых, радиологические данные изначально собираются в цифровом формате, что позволяет ими обмениваться. Во-вторых, не хватает специалистов-рентгенологов. Эту проблему решают путем создания региональных экспертных центров, где специалисты анализируют и описывают медицинские изображения. Врачи из других ЛПУ в регионе, подключенных к единой информационной системе, могут запросить второе мнение коллег по полученным результатам исследований и поставить точный диагноз. Подобные центры компетенций и радиологические сети на базе нашей технологии уже работают в Южно-Сахалинске, Рязани, Москве. Такая практика распространяется и на другие области медицины. Создание сети референс-центров для контроля патоморфологических исследований онкозаболеваний и оснащение регионов оборудованием, позволяющим оцифровывать информацию со стекол, стимулирует развитие телепатологии. Если раньше на стекла с материалом врачи смотрели только в микроскоп и данные так на стекле и оставались, то сейчас гистологические сканеры позволяют переводить их в «цифру» и обмениваться информацией. В прошлом году в закон о телемедицине были внесены поправки, позволяющие создание телепатоморфологических сервисов «врач — врач». Кроме того, фельдшер или участковый терапевт сегодня при помощи портативных ультразвуковых датчиков и смартфона может на выезде провести УЗИ при удаленной поддержке врача УЗ-диагностики. В США и других западных странах саму манипуляцию проводят лаборанты. У нас исследования доверяют только врачу. Но сами технологии телеУЗИ уже активно тестируются в России: наши портативные ультразвуковые системы использовали в Центре им. Алмазова для удаленного наблюдения за кардиологическими пациентами.
— То есть телемедицина повышает доступность высокотехнологичной медпомощи?
— Медицинские технологии развиваются быстрее, чем происходит накопление врачебной экспертизы. Хороший рентгенолог или патоморфолог — это десятки лет работы, «острый» глаз, который способен распознавать нетипичные случаи. Таких специалистов в принципе немного. Можно через каждые сто метров поставить КТ, но на них некому будет работать. Телемедицина же может обеспечить в удаленных регионах доступ к экспертизе узких специалистов — онкологов, патоморфологов и др. Это помогает врачам оперативно заручиться поддержкой опытных коллег и расширяет доступ пациентов к качественной медицине.
Например, с января врачи первичного звена получают доплату за выявление онкологии, вырастет количество последующих исследований методами высокотехнологичной дифференциальной диагностики. Но опытные онкологи на вес золота. Телемедицина позволяет обеспечить, чтобы к ним попадали случаи, которые требуют высокотехнологичной медпомощи.
— Что будет способствовать повсеместному внедрению телемедицинских технологий?
— Медицина — отрасль консервативная, но сама жизнь заставляет использовать сценарии удаленного взаимодействия врачей. Сейчас ими активно пользуются в «красных» зонах реанимации. Туда могут попасть ограниченное количество специалистов, и им требуется удаленная поддержка. Для постановки диагноза и оценки динамики лечения коронавируса, в частности, критически важна компьютерная томография. Если заболеет рентгенолог, то встанет весь диагностический процесс. Поэтому рентгенологов на Западе переводят на удаленку. В США, чтобы обеспечить возможность врачам работать из дома, FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. — РБК+) разрешило использовать домашние пользовательские мониторы. В обычной практике к работе с медицинскими изображениями выдвигаются более строгие требования. Создание лояльной внешней среды со стороны регулятора для разработчиков телемедицинских решений — большой шаг вперед. Когда эпидемия закончится, возможности удаленной работы во многом сохранятся.
— Каких стимулов для отрасли не хватает в России?
— Сложности возникают в оплате телемедицинских услуг в связи с разным тарифообразованием на уровне регионов. Если территориальный фонд обязательного медицинского страхования (ОМС) не выделяет отдельно тариф на телемедицину, она просто остается без финансирования. Многие регионы, например, установили тариф на телерадиологию, а на телепатоморфологию — лишь несколько субъектов РФ. Мы стараемся способствовать обмену опытом между разными территориями.
— Какова роль технологий искусственного интеллекта в телемедицине?
— Алгоритмы искусственного интеллекта (ИИ) способны обратить внимание врача на область или процессы, которые могли остаться незамеченными при большом потоке диагностических данных. Мы много инвестируем в развитие технологии. Разработками в области анализа и обработки медицинских изображений в России, в частности, занимается научно-исследовательская лаборатория Philips на территории инновационного центра «Сколково». Наши решения участвуют в эксперименте правительства Москвы по внедрению алгоритмов ИИ для анализа медицинских изображений в практику городской системы здравоохранения. Важно также удобство использования решений на основе ИИ для врача, в том числе возможность работать в привычном для него интерфейсе. Мы разрабатываем платформу, которая позволяет «бесшовно» интегрировать в рабочий процесс клиники решения разных производителей.
— Самоизоляция повлияет на привычку пациентов к дистанционному общению с врачом?
— Вынужденная самоизоляция приучит всех к тому, что часть функций системы здравоохранения может быть реализована в дистанционном режиме. Например, в Европе сейчас клиники активно используют наши технологии для организации удаленных опросов разных групп пациентов и ведения больных коронавирусом вне госпиталя. Очевидно, что медпомощь будет представлять собой некий гибрид: часть услуг будет оказываться онлайн, а часть — потребует личного посещения больницы.