Несмотря на отсутствие в Японии существенных энергоресурсов, до 2011 года страна самостоятельно обеспечивала более 20% внутреннего энергопотребления. Катастрофа на АЭС «Фукусима-1» десять лет назад резко увеличила зависимость страны от импорта. Так, согласно данным японского Агентства природных ресурсов и энергии, в 2011 году самообеспеченность Японии энергоресурсами сократилась до 11,6%. Этот показатель падал вплоть до 2014 года (6,4%), после чего начался постепенный рост, в основном за счет развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и постепенного восстановления атомной энергетики. В 2018 году собственные ресурсы Японии увеличились до 11,8% потребления.
По данным японского Министерства экономики, торговли и промышленности за 2020 год, доля ВИЭ в энергобалансе Японии составляет около 20%, сжиженного природного газа (СПГ) — 37%, доля угля — 26%, остальное приходится на атом, ГЭС и жидкие углеводороды.
Россия, в частности, обеспечивала в 2020 году чуть менее 7% потребностей Японии в газе и порядка 10–11% спроса на уголь. Общий российско-японский товарооборот в 2020 году составил, по данным Федеральной таможенной службы России, $16,17 млрд, при этом на экспорт РФ в Японию пришлось более $9 млрд. Из них $6,24 млрд (69%) составил экспорт минерального топлива.
Без углеродного следа
Напомним, что до аварии Япония намеревалась к 2050 году довести долю атомной энергетики до 50%. В апреле 2021 года специализированная рабочая группа Еврокомиссии, например, включила атом в официальный реестр экологически чистых способов производства энергии. И сегодня атомная энергетика Японии переживает своеобразный ренессанс, хоть это и вызывает протесты экологов и общественности. В конце июня был запущен третий энергоблок АЭС «Михама», который не работал десять лет.
В конце апреля 2021 года премьер-министр страны Есихидэ Суга сообщил о намерении правительства создать международный финансовый центр для привлечения инвестиций в размере до $27,7 трлн в декарбонизацию экономики. Также г-н Суга заявил о планах сократить выбросы парниковых газов в стране на 46% к 2030 году (от уровня 2013 года). Ранее речь шла о 26%.
Согласно проекту, представленному в июле японским Минэкономторгпромом, к 2030 году доля «чистой» энергии в энергобалансе страны должна вырасти до 36–38% (ранее речь шла о 22–24%). Также проект подразумевает рост доли атомной энергетики до 20–22%. Остальное придется на ископаемые энергоносители.
«Чистые» углеводороды
Масштабное развертывание солнечных панелей и ветряков в Японии невозможно из-за нехватки свободных территорий, отмечает глава Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов: «Ветропарки, например, можно было бы разместить на шельфе, но этому будет мешать сейсмическая активность региона».
Поэтому основную роль в энергоснабжении страны будут играть углеводороды, и в первую очередь — сжиженный природный газ, который считается наиболее «чистым» энергоносителем среди углеводородов, говорит Константин Симонов. В 2020 году Япония, по данным ФНЭБа, закупила 102 млрд куб. м СПГ при 105 млрд куб. м общего потребления газа. Страна остается крупнейшим импортером СПГ в мире. Но уже в 2021 году, по оценке ФНЭБа, уступит лидерство в закупках Китаю.
Россия является четвертым по величине поставщиком СПГ в Японию, в 2020 году было поставлено 8,5 млрд куб. м (больше, чем из США). Однако РФ уступает в объемах поставки Малайзии, Катару и крупнейшему поставщику в Японию — Австралии, у которой, например, в 2020 году страна закупила 40 млрд куб. м газа.
При этом, говорится в материалах Агентства природных ресурсов и энергетики Японии, энергетическая стратегия предполагает диверсификацию источников поставок СПГ: государство готово поощрять участие японского бизнеса в проектах освоения российских месторождений в Арктике.
Японские компании уже активно участвуют в добыче СПГ в России — например, Mitsui и Mitsubishi имеют доли 25 и 20% соответственно в СПГ-проекте «Газпрома» «Сахалин-2». Консорциум в составе японских Mitsui и JOGMEC приобрел 10% в «Арктик СПГ-2» НОВАТЭКа. Японские банки также предоставляли внешнее финансирование для этого проекта.
Константин Симонов полагает, что Япония захочет войти и в следующий проект НОВАТЭКа — «Арктик СПГ-1» — при условии, что «Арктик СПГ-2» своевременно выйдет на проектные мощности и покажет экономическую эффективность. «С этим проблем быть не должно, учитывая уровень господдержки», — говорит глава ФНЭБа. На конец первого квартала 2021 года готовность «Арктик СПГ-2» оценивалась в 39%, готовность первой линии — в 53%.
Энергоемкое топливо
Энергетическая стратегия Японии предусматривает также дальнейшее использование аммиака и водорода в целях сокращения выбросов. Иркутская нефтяная компания (ИНК) в альянсе с японскими JOGMEC, Toyo Engineering Corporation и Itochu, например, готовится к разработке второго этапа технико-экономического обоснования совместного проекта по производству аммиака из метана. Аммиак начнет поставляться из Восточной Сибири в Японию, при этом СО₂, выделяющийся при производстве, будет улавливаться и закачиваться в пласт для повышения нефтеотдачи. «Голубой» аммиак считается одним из возможных видов топлива будущего, поскольку при его использовании не выделяется парниковых газов, отмечала ИНК в своем пресс-релизе.
«Сейчас, когда все большую роль играет «зеленая» повестка, Япония намерена стать водородным хабом», — отмечает эксперт Международного центра устойчивого энергетического развития под эгидой ЮНЕСКО, гендиректор компании «КарбонЛаб» Михаил Юлкин.
Для летней Олимпиады в Японии, например, построили Олимпийскую деревню на 11 тыс. человек, где отопление, горячую воду и электроэнергию обеспечивают водородные топливные элементы.
Глава Центра компетенций НТИ «Новые и мобильные источники энергии» при Институте проблем химической физики РАН Юрий Добровольский отмечает, что в начале 2000-х годов Россия помогала японским компаниям осваивать направление водородных топливных элементов. Сотрудничество с этими компаниями уже налажено: в частности, хорошие связи сложились с Nissan.
Территориальные преимущества
При этом сам водород Япония, вероятно, долгое время будет импортировать. А Россия, как близкий сосед с огромными (и дешевыми по меркам мирового рынка) энергоресурсами, может стать поставщиком водорода и ряда собственных технологий, отмечает Юрий Добровольский. По его словам, в России уже есть компании, которые заинтересованы в подобном партнерстве. В первую очередь это «Росатом», включившийся в развитие на Сахалине водородного транспорта, а также НОВАТЭК и другие нефтегазовые компании, занимающиеся СПГ и имеющие выход к морю.
Кроме того, Сахалин к 2025 году должен стать первым в РФ углеродно нейтральным регионом, напоминает Михаил Юлкин. И японские технологии, такие как «энергопассивный дом», могут, по его словам, помочь в повышении энергоэффективности региона. На Сахалине, по словам Михаила Юлкина, при участии японских инвесторов (получающих благоприятный налоговый режим в регионе) могут быть построены ВИЭ-мощности, дающие «зеленую» энергию. При ее использовании на Сахалине может производиться «зеленый» водород, который затем будет направляться в Японию.