В начале 2011 года в России была принята федеральная программа по повышению энергоэффективности. Как отмечается в этом документе, энергоемкость ВВП России в 2,5 раза выше среднемирового уровня и в 2,5–3,5 раза выше, чем в развитых странах. Как объясняют авторы программы, более 90% мощностей действующих электростанций, 83% — жилых зданий, 70% — котельных, 70% — технологического оборудования электрических сетей и 66% — тепловых сетей было построено еще до 1990 года. Мало того, около четверти бытовых холодильников было приобретено более 20 лет назад.
Несмотря на то что с момента принятия программы прошло почти пять лет, по словам экспертов, российская экономика по-прежнему характеризуется высоким уровнем энергоемкости. «Показатель энергоемкости ВВП в России в среднем в два раза выше по сравнению со странами Евросоюза, США, Китаем и другими ведущими экономиками мира», — говорит директор Центра экономических исследований инфраструктурных отраслей Института экономики естественных монополий РАНХиГС Борис Файн. По его словам, это связано с целым комплексом факторов.
Во-первых, в структуре российской экономики доля энергоемких производств выше по сравнению с другими странами. Во-вторых, климатические условия требуют значительного расхода энергоресурсов на обогрев помещений. В-третьих, высокий уровень износа оборудования, зданий и сооружений приводит к избыточным потерям и расходам энергоресурсов. В-четвертых, цены на энергоносители на внутреннем российском рынке в течение многих лет поддерживались на уровне ниже мировых, что снижало экономическую целесообразность внедрения современных энергоэффективных технологий. Наконец, тарифная политика, проводимая в отношении субъектов естественных монополий, лишала их стимулов к энергосбережению, поскольку снижение затрат на энергоресурсы приводило к соответствующему снижению тарифа монополистов. По сути, государство компенсирует им все затраты. «В итоге фактор недостаточной энергоэффективности оказывает существенное влияние на себестоимость продукции отечественных производителей, а следовательно, и на их конкурентоспособность. В первую очередь это касается таких энергоемких отраслей, как металлургия, химическая промышленность, электроэнергетика», — объясняет Борис Файн.
«Ожидать какого-либо серьезного изменения данной ситуации не приходится, скорее ожидается ее ухудшение. Говорить о дефиците энергоресурсов в стране либо о проблемах их доступности неправильно, ведь после двух кризисов наблюдается явный спад производства. Проблема серьезная, учитывая долю энергоресурсов в себестоимости продукции. Для разных отраслей она варьируется от 3 до 30%», — говорит Данила Целиканов, начальник Центра энергосберегающих технологий Магнитогорского металлургического комбината. Действительно, по словам аналитика ИК «Премьер» Сергея Ильина, на рынке электро— и теплоэнергии дефицита нет. «Платежеспособный спрос падает, а у большинства производителей энергии и сырья бизнес построен так, что они несут крупные фиксированные издержки, и чем больше потребитель «экономит», тем больше производитель теряет», — объясняет он. Так, по его словам, «Газпром» вынужден жечь газ, чтобы поддерживать давление в системе, независимо от объемов прокачки. С точки зрения самого «Газпрома», его эффективность растет, если потребители используют больше газа.
Резервы экономии
Как полагает Борис Файн, потенциал энергосбережения в стране можно оценить на уровне не менее 30% энергоемкости ВВП. При этом во многом этот запас зависит от эффективности использования энергии в государственных монополиях, в том числе РЖД. «Для внедрения таких механизмов в монополиях необходимо активное участие государства, в том числе введение технических стандартов, учитывающих требования энергоэффективности, и применение стимулирующих методов тарифного регулирования», — говорит Борис Файн. По данным Минэнерго, потенциал энергосбережения огромен, он составляет 35–45%, или свыше 350 млрд кВт·ч. Это примерно соответствует энергопотреблению Франции. В денежном выражении экономия составила бы $80 млрд, говорит Георгий Ващенко, начальник управления операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом финанс». А согласно государственной программе по повышению энергоэффективности планируется снизить энергоемкость отечественной экономики и внутреннего валового продукта к 2020 году на 40% по сравнению с 2007 годом.
По данным Центра энергоэффективности «Интер РАО ЕЭС», в России энергетическая себестоимость некоторых видов продукции в 2,5 раза выше, чем в ряде промышленно развитых стран. «При этом киловатт-час в России в три—девять раз дешевле, чем в Европе. Такая разница, особенно с учетом того что на фоне обесценения рубля рост тарифов сильно отстал от стран Европы, мешает внедрению энергосберегающих технологий», — говорит Георгий Ващенко. По его словам, дешевые энергоносители, дешевая рабочая сила, госрегулирование и наличие крупных монополий и крупных потребителей — все это приводит к тому, что цены на электроэнергию в России всегда будут ниже, чем в странах Европы, а значит, улучшение энергоэффективности будет сдерживаться чисто по экономическим соображениям. Однако, по словам Данилы Целиканова, одно только внедрение системы энергоменеджмента с сопутствующими административными инструментами помогает снизить энергоемкость предприятия на 2–3%. «Нельзя быть эффективным, если ваши расходы на энергоресурсы высоки. Именно поэтому уже много лет отечественные производители меняют устаревшее энергоемкое оборудование на новое энергосберегающее, активно ведут энергоаудит своей деятельности, устанавливают различные приборы учета; разработаны и внедряются в жизнь обучающие и информационные программы по энергосбережению и повышению энергоэффективности среди персонала», — говорит Баранов.
Лед тронулся
Несмотря на фундаментальные проблемы, в России уже есть первые примеры удачных проектов по внедрению энергоэффективных технологий. «Рост тарифов на электроэнергию и падающие цены на сырьевые товары побуждают отечественных промышленников все больше и больше вкладываться в энергоэффективное производство. В ряде компаний электроэнергия занимает весомое место в себестоимости, поэтому они стремятся снизить эту статью расходов, вкладывая средства в менее энергозатратное оборудование», — говорит Семен Немцов, аналитик «ИК Русс-Инвест».
По его словам, в КНР предприятия очень обеспокоены данной проблемой и поэтому строят более современные и энергоэффективные заводы. И чтобы российские компании выдержали конкуренцию с азиатскими игроками, им необходимо также инвестировать в энергосбережение и налаживать сотрудничество в этом направлении. Так, в рамках заседания межправительственной комиссии в ноябре 2015 года Россия и Китай договорились о создании рабочей группы по энергоэффективности. «Документы на эту тему должны быть подписаны на форуме по энергоэффективности, который будет в Москве, и первое заседание состоится уже в первом квартале следующего года. Тут работа идет хорошо», — заявил вице-премьер Аркадий Дворкович после заседания комиссии.
Первые подвижки уже есть. Госкорпорация «Росатом» в 2012 году снизила энергопотребление на 17,6%, в 2013-м — еще на 20%. Однако в основном лидируют здесь металлургические компании, для которых энергоэффективность является ключевым фактором повышения конкурентоспособности. Например, в 2010–2015 годах группа НЛМК потратила на повышение своей энергоэффективности 636 млн руб. В частности, вместе с компанией Philips она последовательно модернизирует освещение на своих предприятиях. Как рассказали в пресс-службе НЛМК, внедрение энергосберегающих решений позволило на 60% снизить потребление электроэнергии на освещение и ежегодно экономить почти 500 млн руб. В свою очередь, Магнитогорский металлургический комбинат активно внедряет технологию LEAN, когда сами работники предлагают решения по повышению энергоэффективности. Как рассказали в компании, только за сентябрь 2015 года было внедрено 221 предложение, которое дало экономический эффект на 40,5 млн руб. А модернизация освещения позволяет компании экономить 65 млн кВт·ч электроэнергии в год. В свою очередь, Уральская горно-металлургическая компания за два года направила 9 млрд руб. на энергоэффективность, а в следующие два года потратит на эти цели еще 2 млрд руб.; суммарный экономический эффект составит около 1,5 млрд руб.
«Металлургические предприятия можно понять: они сталкиваются с конкуренцией по энергоэффективности на мировом рынке, а также с дешевой продукцией из стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, поэтому вынуждены искать пути снижения себестоимости. В то время как другие, гораздо менее энергоемкие производства нередко ограничиваются простой заменой лампочек на энергосберегающие», — говорит Георгий Ващенко. По его словам, российские компании в большинстве случаев переходят на энергоэффективные технологии лишь при полной реконструкции производства и новом строительстве. К примеру, экономить электроэнергию позволяют здания класса А, которые используют до 45% электрической и тепловой энергии, необходимой традиционным зданиям. Однако такие проекты реализуются пока лишь в крупных городах. «Преобладает строительство зданий класса В, которые предполагают менее существенную экономию, всего на уровне 11–35%», — добавляет Георгий Ващенко.
Впрочем, по словам Данилы Целиканова, энергоемкость не является единственным фактором в повышении конкурентоспособности российской продукции. «Приходится констатировать общий спад культуры производства, слабый менеджмент и низкое качество — вот что действительно важно», — говорит он. Тем не менее, считает Данила Целиканов, для таких отраслей, как металлургия, энергоэффективность является неотъемлемой частью технологии и системы устойчивого развития предприятия в целом. «Поэтому, занимаясь энергосбережением, мы получаем синергический эффект и в вопросах качества, и в надежности работы технологических линий», — добавляет он.
