— Как вы в целом оцениваете текущую ситуацию в российской экономике?
— Думаю, что в ближайшие месяцы мы увидим более явные тенденции. Пока, с одной стороны, наблюдается некоторое восстановление роста, а с другой — темпы роста не впечатляют: 1,5% по итогам 2017 года, что в два с лишним раза ниже среднемировых. Скромные темпы восстановления отечественной экономики в прошлом году в совокупности с неоднородной динамикой потребительской и производственной активности в первом квартале 2018-го затрудняют оценку возможных последствий апрельского всплеска волатильности на финансовых рынках.
— А насколько существенно влияет на экономический рост кредитование? В частности, кредитование физлиц, которое сильно растет уже более года.
— Розничное кредитование — ключевой фактор роста экономики, убежден, что ключи к краткосрочному восстановлению экономики находятся в руках населения. Рост ВВП в 2017 году составил 1,5%, при этом рост потребления добавил к ВВП 1,7 процентного пункта, тогда как рост инвестиций — лишь 0,9 пункта. Стоит отметить, что отличительной особенностью потребительского цикла остаются факторы предосторожности и неспешного восстановления привычек россиян. Положительной стороной этого процесса является повышение устойчивости к краткосрочным шокам, подобным апрельскому.
— В чем особенности развития банковского сектора в условиях низкой инфляции и значительно положительных процентных ставок в экономике? Адаптировался ли российский банковский сектор к работе в таких условиях, как это сказывается на кредитовании?
— В целом в 2018–2020 годах мы ожидаем меньшие темпы роста кредитования, чем до кризиса 2014 года. Низкая инфляция здесь играет двойную роль: вносит меньший вклад и в рост портфелей, и в стоимость фондирования. Мы прогнозируем рост розничного кредитования на уровне в среднем 12% в год. Драйвером останется залоговое кредитование: ипотека и автокредиты. Корпоративное кредитование, по нашим оценкам, будет расти в среднем на 6% в год. Причем в ближайшее время рост облигационных займов по-прежнему будет обгонять рост банковских кредитов. Кредитная же нагрузка населения и компаний стабилизируется, поскольку рост долга будет компенсирован снижением процентных ставок.
— А инвестиционный спрос?
— С 2017 года мы наблюдаем некоторое увеличение спроса на финансирование инвестиционных проектов со стороны крупного и среднего бизнеса. Сегодня мы видим интерес по различным секторам к более долгосрочным кредитам. В определенной мере это отложенный спрос, который ранее сдерживался.
— В каких отраслях, например?
— Наряду с традиционными отраслями, требующими капитальных вложений, таких как горнодобывающая отрасль, обрабатывающая промышленность, наблюдается увеличение инвестиционной активности и в других направлениях, например в сельском хозяйстве. Это, безусловно, является фактором, отражающим рост уверенности бизнеса в завтрашнем дне.
— Банкирам это интересно?
— Да, мы готовы участвовать в финансировании среднесрочных проектов — при условии приемлемого уровня риска, экономической обоснованности и прозрачности деловой активности. Мы активно участвуем и в государственных программах поддержки и развития бизнеса. Кроме того, мы видим стабильный интерес иностранных компаний к российскому рынку. В 2017 году мы продолжили наращивать бизнес с международными компаниями, работа с которыми является одним из приоритетных направлений нашей стратегии. Бизнес с ними активно развивается, и мы видим хорошие перспективы для дальнейшего роста. В частности, Росбанк помимо традиционного сотрудничества с европейскими странами видит большой потенциал в дальнейшем расширении российско-китайского и российско-японского экономического партнерства и планирует продолжать работу в этом направлении.
— А условия выдачи займов изменятся?
— Аппетит банков к риску останется на умеренном уровне благодаря мерам ЦБ по повышению коэффициентов резервирования по необеспеченному кредитованию и кредитованию по высоким ставкам, а также законодательству по ограничению максимальной долговой нагрузки населения. В этих условиях конкуренция за надежных заемщиков будет оставаться высокой.
— Как влияют низкие ставки на желание населения хранить деньги в банках?
— Мы видим две разнонаправленные тенденции, влияющие на рост депозитов. С одной стороны, рост срочных депозитов замедляется под влиянием низких ставок и перехода населения к модели потребления. С другой — объем текущих счетов розничных клиентов прибавляет более чем 20% в год.
Расплачиваясь платежными картами, россияне снимают все меньше наличных денег, что приводит к значительному росту остатков на счетах. За последние десять лет объем текущих счетов розничных клиентов увеличился более чем в пять раз. Доля транзакций по оплате товаров и услуг картами выросла с 9 до 40%. Мы ожидаем дальнейшего роста безналичных платежей. По нашим оценкам, рост розничных депозитов в 2018–2020 годах составит в среднем около 8% в год благодаря опережающему росту текущих счетов — свыше 20% в год.
— На банковском бизнесе снижение процентных ставок тоже сказывается?
— Да, разумеется. Мы ожидаем, что снижение процентных ставок по кредитам продолжится до 2019 года и будет оказывать давление на процентную маржу. В то же время в условиях профицита ликвидности банки будут снижать стоимость фондирования, тем самым поддерживая спред между кредитными ставками и ставками фондирования. При этом крупные универсальные банки имеют существенно больше возможностей по снижению стоимости фондирования, чем остальные.
— А какой уровень рентабельности банковского сектора сейчас считается приемлемым, к каким показателям рентабельности стремятся крупные банки?
— В докризисные годы — 2011–2013-м — совокупный RoE банков достигал 14%. В 2017 году совокупный RoE банковского сектора составил 6% из-за существенных доначислений резервов санированными банками. Однако ситуация неоднородна. RoE банков с государственным участием составил 13%, RoE иностранных банков — 12%, а частных российских банков (без учета банков под санацией) — только 6%. В ближайшие годы рентабельность банковского сектора будет находиться под давлением из-за сжатия процентной маржи. Чтобы наращивать доходность в этих условиях, необходимы качественные преобразования бизнес-процессов, которые смогут позволить себе только крупные игроки. Банковская группа Societe Generale в России планирует достичь двузначного показателя рентабельности собственного капитала, наш ориентир к 2020 году — 16% RoE.
— Во второй половине прошлого года ЦБ РФ принял решение о санации ряда крупных российских банков. Как это сказалось на бизнесе, отношениях с клиентами крупных негосударственных банков? Есть ли в этом плане некая специфика в работе банков с иностранным участием?
— После известных событий мы наблюдали перераспределение депозитов клиентов санированных банков в пользу более надежных игроков, включая банки с иностранным участием. Наша стратегия развития основана на консервативном подходе к риску и органическом росте бизнеса. Во многом благодаря этому в 2018 году Росбанк занял первое место в рейтинге надежности российского журнала Forbes. Мы развиваем транзакционный бизнес как в розничном, так и в корпоративном сегменте, что отражается на росте объемов текущих счетов клиентов.
— Как вы видите перспективы развития российской банковской системы, где основные риски и точки роста?
— Сокращение уровня доходности банковского сектора сделает ценовые войны банков неэффективными. Конкуренция будет разворачиваться вокруг сервиса. Банки будут стремиться покрыть все больше потребностей клиентов, выходя за рамки традиционных банковских услуг. А цифровизация банковской системы и создание маркетплейсов может привести к перераспределению клиентских потоков. Через два-три года клиент сможет онлайн переключаться с одного банка на другой. Выигрывать будут банки, способные выстраивать долгосрочные отношения с клиентами и обеспечивать максимальное покрытие потребностей клиентов. При этом число банков продолжит сокращаться, а концентрация активов будет расти.
Что касается потенциальных рисков для развития банковской системы, то одним из них является продолжающийся рост доли государства, который может негативно повлиять на эффективность отрасли.
