— В условиях пандемии вузам пришлось оперативно переходить на онлайн-обучение. Насколько быстро и качественно удалось это сделать?
— Ситуация с пандемией дала возможность объективно сравнить устойчивость систем высшего образования разных стран и проверить вузы на прочность вне зависимости от статуса.
Первой реакцией большинства учебных заведений на необходимость быстрого перехода в онлайн, конечно, был шок. Затем последовало принятие оперативных решений. При этом реакция российской системы образования в целом оказалась достаточно эффективной по сравнению с другими. В критической обстановке мы умеем собраться, принять быстрые решения, мобилизовать все ресурсы и выправить ситуацию. Но затем пришло осознание того, что такие решения неработоспособны в долгосрочной перспективе.
Онлайн-обучение — это не только электронный контент и преподаватели, умеющие работать в Сети, это еще и вся система сопровождения, которая работает на то, чтобы оперативно снимать вопросы, возникающие у студентов и преподавателей. Все это требует огромного опыта, который просто невозможно сжать до нескольких дней, недель или месяцев даже силами всей страны по одной простой причине: цикл обучения в вузе — от двух до шести лет в зависимости от уровня образования и формы обучения, и, чтобы отстроить систему, нужно пройти минимум через один цикл.
— Как быстро вам удалось перестроиться?
— Для нас задача оказалась не штатной, но не шоковой. Всех студентов-очников на дистанционное обучение мы перевели буквально за один день — 16 марта. Прежде всего в три раза увеличили контакт-центр для сопровождения студентов и сотрудников — с десяти до 27 человек. Это позволило сохранить стопроцентный уровень дозвона с учетом обратных звонков.
Всем студентам-очникам были сгенерированы пароли от личных кабинетов на нашей образовательной онлайн-платформе «Росдистант» и обеспечен доступ к уже разработанному контенту. Конечно, потом мы еще неделю развозили технику по домам сотрудников и отстраивали взаимодействие преподавателей и студентов в онлайн-формате. Но главного добились сразу — студенты не остались без учебной нагрузки и внимания.
Сегодня на платформе ТГУ «Росдистант» обучаются более 17 тыс. студентов из 22 стран и 85 регионов России (включая примерно тысячу человек из Москвы и Санкт-Петербурга) по 160 образовательным программам, 70 направлениям и четырем специальностям.
— Что позволило так быстро перейти в «цифру»?
— Нам бы не удалось это сделать на достаточно высоком уровне, если бы мы не готовились заранее. Онлайн-обучение в нашем вузе ведется с 2015 года. Именно тогда мы начали развивать экосистему онлайн-образования со своей платформой «Росдистант», инфраструктурой и технологией производства электронного контента и сопровождения учебного процесса. А над концепцией перевода образования в «цифру» мы начали работать еще раньше.
С 2007 по 2013 год количество студентов всех форм обучения в Тольяттинском госуниверситете сократилось с 14,5 тыс. до 10,4 тыс. Если бы мы работали по старинке, к концу 2019-го контингент студентов мог бы упасть до критических 6 тыс. В своем регионе абитуриентов становилось все меньше из-за демографического спада и оттока молодежи. Привлекать абитуриентов из других регионов мешала острая нехватка общежитий и имидж моногорода, который, кстати, и тогда мало соответствовал действительности.
Проект «Росдистант» был сгенерирован как ответ на осознание негативных трендов и появление новых технологий. Традиционный формат дистанционного обучения, при котором учебные и методические материалы пересылаются по почте, себя уже дискредитировал. Но тогда как раз появились массовые открытые онлайн-курсы (МООК). По сути, мы решили формат онлайн-курсов заданного уровня качества (не хуже хороших МООК) применить к формированию полноценных программ высшего образования, соответствующих федеральным стандартам.
«Росдистант» — это не только платформа, а экосистема для получения высшего образования онлайн, включающая всю инфраструктуру производства электронного контента и сопровождения учебного процесса, преподавателей, сотрудников и уже разработанные курсы. В этом, собственно, и отличие от онлайн-платформ, предоставляемых для размещения отдельных онлайн-курсов.
Уже в 2016 году мы смогли обеспечить весь цикл предоставления высшего образования онлайн — от приема до выпуска. К моменту вынужденного из-за локдауна перехода всей системы высшего образования в онлайн-формат в «Росдистанте» уже обучались 10,5 тыс. студентов. В разработке онлайн-курсов учувствовали 65% преподавательского состава университета, а в сопровождении — больше 70%. 16 марта 2020 года мы просто подключили к этой системе наших очников.
— Что представляет собой цифровой образовательный контент, насколько он подходит студентам-очникам?
— При создании электронного контента мы придерживались собственного внутреннего стандарта. Типовой курс состоит из вводной видеолекции, электронной лекции-учебника, презентации для вебинаров, банка тестовых заданий, вопросов для самоконтроля, учебных заданий, проверяемых автоматически и проверяемых преподавателями, библиографического списка, интегрированного с электронной библиотекой, глоссария и дополнительных материалов.
За пять лет преподаватели ТГУ разработали 1,3 тыс. онлайн-курсов от двух до десяти ЗЕТ, что эквивалентно 2,7 тыс. электронных контентов по два ЗЕТ. Один ЗЕТ — это зачетная единица трудоемкости, равная 36 часам совместной с преподавателем и самостоятельной работы. Для производства электронных видео— и аудиолекций в ТГУ был создан собственный центр, включая пять студий звукозаписи, два съемочных павильона. На пике нагрузки работали восемь редакторов, 12 корректоров, девять дикторов, шесть звукорежиссеров и пять видеооператоров. Для контактной онлайн-работы преподавателей со студентами оборудованы комнаты для вебинаров. Но главное — создана и отлажена вся система взаимодействия студентов, преподавателей и сотрудников.
Когда понадобилось перевести в онлайн очников, мы оценили обеспеченность программ очной формы обучения уже созданным электронным контентом, и в тех случаях, когда электронные лекции отсутствовали, по сути, перевели обычные лекции в формат вебинаров на своей же платформе.
— Насколько технические специальности поддаются переводу в онлайн? Что позволит избежать проблем с усвоением материала?
— В онлайне у нас на постоянной основе уже реализуются инженерные образовательные программы, в том числе по направлениям «электроэнергетика и электротехника», «конструкторско-технологическое обеспечение машиностроительных производств» (технология машиностроения) и «техносферная безопасность».
Для технических направлений мы закупили около 300 виртуальных лабораторных работ у разных производителей. К сожалению, этот рынок в России пока очень слаб. Хорошая виртуальная лабораторная — это сложно и дорого, но эффективность усвоения материала с ее помощью может быть существенно выше, чем при выполнении работы в очном режиме. В перспективе, для того чтобы вузы могли обеспечивать полноценное инженерное образование, нужно больше инвестировать в создание виртуальных лабораторных работ. Это целый пласт, и поднять его в одиночку одному вузу, каким бы ведущим он ни был, в принципе невозможно.
— Какой объем инвестиций потребовался для создания вашей экосистемы онлайн-обучения?
— Общий бюджет проекта в 2015–2019 годах составил 520 млн руб. Все это внебюджетные средства, которые мы выкраивали без всякой дополнительной поддержки. Иначе вуз вошел бы в свой собственный кризис, из которого вряд ли бы выбрался.
В целом грамотное управление и хорошая команда позволяют ставить и решать подобные задачи внутри университета даже в условиях сильно ограниченного финансирования.
Сейчас нам бы не помешали инвестиции на масштабирование. Однако важны не только прямые инвестиции со стороны государства, но и условия для поддержки подобных инициативных решений. Сейчас ситуация становится более благоприятной — инициативы цифровой трансформации образования приветствуются и поддерживаются. Но стратегии и программы развития должны исходить от самого университета.
— Какие эффекты дала реализация проекта помимо увеличения контингента студентов?
— Мы научились оперативно отвечать на вопросы студентов в онлайн-режиме и решать их проблемы в регламентные сроки. Сохранять и анализировать цифровой след и принимать решения на основе больших данных. Генерировать в автоматическом режиме мотивирующие сообщения для студентов в зависимости от их учебного и платежного поведения.
Для этого пришлось выстроить информационную модель и очистить от ошибок развивающуюся и растущую базу данных. Это заняло почти два года. Сейчас мы удерживаем уровень ошибок на нуле к концу каждого рабочего дня, а начинали с 70 тыс. ошибок в системе данных учебного процесса.
Через цифровые каналы мы собираем обратную связь от студентов и преподавателей о качестве наших курсов и системы сопровождения, а также привлекаем внешнюю экспертизу. В том числе в 2019 году мы прошли экспертизу Аналитического центра при правительстве РФ в рамках конкурса «Проектный Олимп» и стали победителями с проектом «Росдистант» в номинации «Управление проектами в системе высшего образования и науки».
В апреле был открыт свободный доступ к ста нашим онлайн-курсам на сайте free.rosdistant.ru. Это тоже позволяет получать обратную связь от внешних пользователей, в том числе коллег.
— Как будет развиваться онлайн-образование, после того как пандемию удастся победить?
— Форс-мажор, связанный с пандемией, показал, что наш кейс оказался достаточно успешным. Мы будем масштабировать нашу систему на новые образовательные программы, в основном в сфере информационных технологий, в том числе для англоязычной аудитории. Изначально бизнес-модель «Росдистанта» строилась по принципу b2c. Теперь мы планируем выход на рынок b2b — за время пандемии поступили запросы от четырех вузов о подключении к нашей платформе, включая экосистему, которая вокруг нее создана.
Очевидно, что онлайн-образование, в том числе высшее, будет развиваться быстрее. Ему уже дан серьезный толчок. Использование наработок онлайн-обучения, электронных курсов позволит сделать существенно более эффективным очное образование, высвободив время на творческую, научную и проектную работу. По сути, это смешанное обучение. Но и в чистом виде очное образование будет оставаться — вероятно, чем дальше, тем больше в виде эксклюзива.