Вещества и пицца
7 февраля 2018 года основателя компании «Додо пицца» Федора Овчинникова неожиданно вызвали в качестве свидетеля на допрос в ОВД Южное Медведково в Москве. Вызову, как рассказал сам предприниматель на своей странице в Facebook, предшествовал звонок от районного следователя, из которого бизнесмен узнал, что в конце прошлого года правоохранительные органы нашли в туалете одной из пиццерий его партнеров «какие-то запрещенные препараты». Как передает РБК, бизнесмен явился в ОВД с адвокатом, где узнал, что по заявлению некоей гражданки Прониной расследуется дело о поставке наркотиков из Латинской Америки и сбыте их в особо крупном размере. Гражданка Пронина, со слов основателя «Додо пиццы» на странице в соцсетях, жаловалась в полицию, что запрещенные препараты реализуются «под прикрытием сети пиццерий». На допросе бизнесмену заявили о найденных закладках и в других ресторанах, и вызвали на следующий допрос. В перерыве между следственными действиями основатель «Додо пиццы» сообщил в соцсетях, что прекрасно понимает: «Свидетель может легко быть переквалифицирован в подозреваемого с подпиской о невыезде».
Что такое «Додо пицца»
Первую пиццерию уроженец Сыктывкара Федор Овчинников открыл в родном городе в 2011 году — взамен разорившейся сети книжных магазинов. Инвестиции в 1,5 млн руб., как ранее сообщал РБК, окупились за год — сработали такие маркетинговые ходы, как лозунг курьерской службы «60 минут или пицца бесплатно» и блог о бизнесе, в котором Федор чуть не ежедневно отчитывался о выручке компании. Овчинников сделал ставку на ИТ-систему автоматизации бизнес-процессов. Эта собственная разработка компании, в частности, позволяет отслеживать скорость приготовления пиццы, качество работы поваров (через видеокамеры) и курьеров, и даже выручку разных франчайзи. Свои франшизы с ИТ-начинкой «Додо» стала продавать в 2013 году, и сейчас это крупнейшая сеть пиццерий в стране — с 319 заведениями и филиалами в США, Китае, Великобритании и еще семи странах. Согласно исследованиям РБК, по итогам 2017 года «Додо пицца» заняла второе в рейтинге самых популярных франшиз России: компания в прошлом году открыла 128 новых точек.
В конце февраля 2018 года предприниматель Овчинников дал понять на своей странице в Facebook, что ситуация вроде как разрешилась: бизнесмена обещали больше не вызывать на допросы, а в полиции назвали ситуацию «похожей на недоразумение». Однако в мае закрытое уголовное дело, как сообщает «Интерфакс», было вновь открыто по требованию окружной прокуратуры, усмотревшей в действиях полиции «разгильдяйство». «Мы надеемся, что дело завершится, но не могу сказать, как и когда, поскольку я дал подписку о неразглашении», — сказал РБК+ Федор Овчинников, назвав возобновление дела «развивающимся сюрреализмом». «Мы должны ходить и доказывать, что мы не наркокартель. Это вызывает тревогу», — подытожил в разговоре с РБК+ предприниматель.
Ситуация с одной из самых динамичных франчайзинговых компаний России ставит новые вопросы о границах ответственности, которую владелец бизнеса несет за действия своих франчайзи.
Солидарная и субсидиарная
Управляющий партнер юридической компании «Гречкин и партнеры» Николай Гречкин говорит, что франчайзингом в России могут считаться лишь правоотношения, возникающие по договору коммерческой концессии. К этому виду договора в законодательстве, говорит юрист, предъявляется ряд обязательных требований, в том числе о передаче в пользование партнеру товарного знака. В ст. 1034 Гражданского кодекса РФ прописаны два вида ответственности для владельца франшизы и его партнеров — солидарная и субсидиарная. По словам зампреда коллегии адвокатов «Де-юре» Антона Пуляева, солидарная ответственность применяется в случае, если франчайзи-партнер «что-то производит, а у потребителя есть претензии по качеству» — тогда претензии можно предъявить одновременно владельцу франшизы и заведению из его сети. «Допустим, франчайзи производит диваны и те не соответствуют заявленному качеству. Потребитель имеет право предъявить иск о солидарной ответственности к франчайзи и франчайзеру в размере подсчитанных им убытков», — поясняет Антон Пуляев. «Если в Челябинске изготавливают кроссовки под московским брендом, то ответственность будет солидарной, то есть равной», — приводит свой пример Николай Гречкин.
В случае с субсидиарной ответственностью претензии к владельцу франшизы, добавляет он, могут быть предъявлены лишь в случае, если у партнера «нет денег» либо тот находится на стадии банкротства, «но никак не раньше этого». «Если франчайзи не покрывает собственными силами убытки и претензии, их тогда покроет франчайзер», — говорит Антон Пуляев. «Но сразу на правообладателя подать в суд в этом случае нельзя», — добавляет Николай Гречкин.
Глава коллегии адвокатов «Астахов и партнеры» Павел Астахов, развивающий собственную сеть юридических франчайзи, конкретизирует, что субсидиарная ответственность применяется при оказании услуг, а солидарная — при изготовлении товаров. При этом юристы обращают внимание на любопытную коллизию в общепите, где действуют разные виды ответственности — в зависимости от того, где клиент съел купленную продукцию и была ли она изготовлена на месте или лишь разогрета. Так, Николай Гречкин приводит в пример доставку пиццы на дом: «Это классифицируется как приобретение товара, и претензии по качеству можно предъявить солидарно — как кафе, так и владельцу франшизы». Тогда как при употреблении пиццы в здании кафе речь пойдет об оказании услуг питания, и претензии здесь можно предъявить в субсидиарном формате лишь местной пиццерии.
Впрочем, все опрошенные юристы сходятся во мнении, что владелец франшизы в любом случае не несет ответственности, например, за бухгалтерские проступки партнеров. «Франчайзи — это, как правило, отдельное юрлицо или ИП. Так что при уклонении от уплаты налогов ответственность за это несет ИП либо должностное лицо, занимающееся бухучетом», — поясняет Антон Пуляев. «Партнер сам заключает договоры аренды, покупает оборудование. Владелец франшизы за эти действия ответственность не несет», — говорит Николай Гречкин.
Тонкости концессии
В коллегии адвокатов «Де-юре» рассказывают, что договоры коммерческой концессии выгодны добросовестным предпринимателям, поскольку «значительно больше защищают обе стороны, чем иные юридические формы». Однако Николай Гречкин говорит, что концессию с регистрацией бумаг в Роспатенте оформляют в основном крупные сети, тогда как «около 90% франшиз на рынке таковыми не являются, поскольку подобных договоров не заключают». «По договору концессии должны передаваться ноу-хау и товарный знак. Но если взять любую молодую сеть, неважно, общепит это или магазины, окажется, что они смогли открыть 100–150 точек по России, но при этом товарного знака у них пока нет», — рассказывает юрист. В этом случае, добавляет он, сети могут оформлять лицензионные договоры, чуть реже — агентские соглашения или открывать филиалы через управляющую компанию. «Получается, бренд есть, сеть есть, но это не франшиза — нет правообладателей и пользователей, соответственно, солидарная или субсидиарная ответственность в данном случае неприменима. Привлекать к ответственности некого, кроме единственного ООО или ИП, которое может еще и обанкротиться. Это проблема рынка франчайзинга», — рассуждает Николай Гречкин. Павел Астахов говорит, что большинство договоров составляется владельцем бизнеса так, чтобы снять «с правообладателя всю ответственность, в то время как франчайзи всем должен».
Закон и репутация
При этом опрошенные юристы однозначно полагают, что за преступления в помещениях партнеров франчайзер ответственности не несет. «Само по себе наличие франшизы не может быть основанием для привлечения к уголовному делу. В этом случае расследуется преступление и к ответственности привлекается конкретное лицо. Формально правообладатель той же «Додо пиццы» и его рестораны-франчайзи — различные юрлица, какими бы программно-техническими решениями они бы ни связывались», — поясняет Павел Астахов. «Претензии за наркотики в пиццерии можно предъявлять только лицам, которые их туда поместили», — рассуждает Антон Пуляев.
Между тем владельцы бизнеса все равно терпят убытки от таких инцидентов — репутационные. «Допустим, правонарушение произошло в ресторане-франчайзи, формально другом юридическом лице, но ассоциируется оно с основным брендом. Поэтому правообладатели часто ставят очень много условий и прибегают к жесткому контролю за работой франчайзи», — поясняет Павел Астахов.
