— Перечень критически важного минерального сырья для стран Евросоюза увеличился с 27 до 30 позиций за последние три года. Насколько сильно Европа зависит от импорта минерального сырья и отдельных металлов?
— Запасы критически важного минерального сырья сконцентрированы в основном в Китае. Страна — доминирующий игрок на рынке и поставляет в ЕС 98% редкоземельных элементов. На Китай приходится 55% общемировой добычи ванадия и 45% титана. Примерно 71% фосфора добывается в Казахстане, значительные запасы этого минерального вещества также есть в Марокко.
Серьезная зависимость от импорта сырья привела к тому, что Европа может быть крайне ограничена в возможностях развития возобновляемых источников энергии.
Одной из основных целей экономического развития Китая на ближайшие пять лет, согласно очередному плану Пекина, станет технологическая автономность страны. Это означает, что Китай ограничит экспорт стратегически важных минеральных ресурсов в связи с увеличением внутреннего спроса.
Поэтому нам нужно действовать быстро. Европейская комиссия недавно опубликовала комплекс мер в отношении критически важного минерального сырья, и необходимо как можно быстрее приступить к внедрению этой стратегии.
— Пандемия сделала очевидным, что эту зависимость следует ослабить?
— Проблема существовала и раньше, но пандемия ее усугубила. Были нарушены многие цепочки поставок между Азией и Западом. Производства пришлось останавливать из-за прекращения поставок из Китая. Только представьте: в Европе 30 млн рабочих мест зависят от наличия доступа к минеральному сырью. Прекращение его поставок наносит серьезнейший урон европейской экономике. По этой причине ЕС пытается добиться самостоятельности и независимости от импортного сырья.
— Добыча каких ресурсов может быть увеличена путем разработки месторождений на территории Европы?
— Регион тоже богат ресурсами: на суше есть месторождения меди, никеля, некоторых редкоземельных элементов и минералов. Добыча ресурсов на территории ЕС может быть увеличена путем разработки месторождений такого критически важного минерального сырья, как ванадий, титан и фосфор.
Причем в Европе есть все необходимое для разработки, добычи и транспортировки. Например, в Норвегии очень хорошая инфраструктура: нам не нужно строить порты, автомобильные и железные дороги, все это уже есть. Мы можем сконцентрировать свои усилия на поиске и добыче требуемых ресурсов.
— Норвегия обладает значительными запасами ванадия и титана. Какие технологии стимулируют спрос на эти металлы?
— Эти ценные ресурсы необходимы для развития широкого спектра технологий. Они применяются в том числе в аккумуляторных батареях, топливных элементах, робототехнике, 3D-печати, конструировании беспилотных летательных аппаратов.
С этими ресурсами связана возможность перехода на возобновляемые источники энергии. Например, ванадий — минерал, который используется для сохранения производимой электроэнергии. По сути, это гораздо более экологичная альтернатива литию, применяемому в аккумуляторных батареях. Как известно, использование лития — большая проблема для окружающей среды. При его добыче используется огромное количество пресной воды. Если не переработать и не утилизировать литий правильно, он продолжает загрязнять почву после утилизации. Экологически безопасная утилизация лития — очень дорогостоящий процесс.
Определенно рынок возобновляемой электроэнергетики, которому требуются мощности для хранения электроэнергии, производимой, например, ветряными и солнечными электростанциями, будет стимулировать спрос на ванадий.
Титан, в свою очередь, востребован в строительстве беспилотных летательных аппаратов. Он уже хорошо известен в авиационной промышленности.
— Разрабатываемые вашей компанией месторождения смогут удовлетворить спрос в регионе?
— Да, определенно. Согласно заключениям Норвежской геологической службы и независимой компании SRK, оказывающей консультационные услуги в области геологоразведки, это крупнейшая в мире интрузия такого рода.
Первоначальные оценки предполагали залежи руды на глубине 300–400 м. После того как мы начали глубокую программу геолого-разведочных работ, мы обнаружили гораздо больше залежей руды, чем предполагали вначале. Мы провели аэромагнитную разведку и выяснили, что глубина залежей достигает 4,5 км.
Сроки добычи составят не менее ста лет с учетом поставок сырья не только в Европу, но и в Азию, и по всему миру. То есть эти запасы удовлетворяют не только региональный, но и международный спрос и позволяют Евросоюзу играть важную роль в международных поставках этих минералов.
— На каком этапе разработки вы находитесь?
— Обнаружив, насколько огромны запасы, мы решили выполнить обширную программу бурения, в том числе пробурили самую глубокую скважину в Норвегии. На данном этапе мы пробурили 45 скважин общей глубиной свыше 20 тыс. м. До Рождества мы получим еще более точные оценки запасов. Мы планируем расширить программу геологоразведки, поскольку мы определили семь крупных потенциально коммерчески рентабельных залежей в границах лицензионного участка площадью более 400 кв. км (это примерно в четыре раза больше площади Парижа).
— Какими технологиями вы пользуетесь?
— Мы проводим аэрогеофизические измерения. Это достаточно дорогая технология для большинства начинающих горнодобывающих компаний.
Сами по себе магниторазведочные исследования не новы. Но мы применяли инновационную систему электромагнитного анализа разрабатываемой территории. Моделирование данных использует новую геофизическую теорию и современный метод анализа первичной информации и считается высокотехнологичным решением.
Мы также придерживаемся принципов ответственного инвестирования (Environmental, Social and Corporate Governance, ESG), что достаточно редко для бизнеса на стадии разведки, развиваем собственную базу данных для управления взаимодействием с заинтересованными лицами.
— Евросоюз призывает к «зеленому» восстановлению экономики. Расскажите о стратегии устойчивого развития компании.
— План устойчивого развития ЕС потребует существенного объема сырья. На данный момент цепочки поставок данного сырья и технологий плохо регулируются и наносят непоправимый ущерб экологии.
Ответственная добыча ресурсов необходима для устойчивой энергетической трансформации и перехода на электрический транспорт. И это основа бизнес-модели Norge Mining.
Наша стратегия состоит из двух основополагающих пунктов. Во-первых, мы стремимся стать поставщиком экологичного сырья для производителей возобновляемой энергии и иных технологий. Во-вторых, побуждать другие горнодобывающие компании к более ответственному подходу.
Многие клиенты в отрасли — это компании, ориентированные на потребителя, и это может способствовать улучшению экологичности всей цепочки поставок и изменить сложившиеся экосистемы — как эффект домино.
— На какой стадии вы готовы привлекать иностранные инвестиции?
— У нас полностью независимое частное финансирование. Основные инвесторы — частные лица из Швейцарии и Германии. Чтобы активнее разрабатывать месторождения с учетом размеров территории, мы готовы привлекать внешнее финансирование на следующей стадии разведки.
Наша программа активной разведки увеличивает известный объем запасов ископаемых материалов. Это наиболее эффективный способ увеличения акционерной стоимости, особенно в период коронакризиса. Причем для нас пандемия значительно удешевила процесс бурения. Мы одни из немногих, кто сейчас занимается активным бурением.
Нужно понимать, что инвестирование в наш проект позволит стать участником добычи в самом центре Европы стратегически важных для региона и востребованных во всем мире ресурсов. Это геостратегическое капиталовложение.
В доступе к этим ресурсам уже заинтересован не только европейский капитал, но и азиатский бизнес, китайский в частности.
