Согласно данным World Investment Report 2019: Special Economic Zones, в настоящее время в 147 экономиках мира функционируют более 5400 свободных экономических зон (СЭЗ, в российской версии — особых экономических зон, ОЭЗ), из которых более 60% расположены в Азии. Лишь около 250 площадок находится в промышленно развитых странах — Евросоюзе и США. При этом за последние пять лет прирост новых СЭЗ составил более 20%. Суммарный экспорт СЭЗ составляет около €3,5 трлн, или около 20% мировой торговли. Промышленность — доминирующий сектор для 64% СЭЗ, 21% специализируется на торговле, 11% — на сервисе.
В развивающихся экономиках в последние годы наблюдается бум СЭЗ, констатирует партнер Deloitte Геннадий Камышников, ссылаясь на данные ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию), где объясняют это простотой проведения реформ и создания приемлемой инфраструктуры на отдельно взятой территории.
ОЭЗ не хуже
FDi Intelligence — сервис издания Financial Times — ежегодно проводит номинацию «Свободная зона года». В 2019 году победу присудили зоне DMCC из Дубая, которая и ранее пять раз занимала первую строчку. В DMCC работают более 16 тыс. компаний и заняты 60 тыс. человек. В топ-10 также вошли промышленные зоны из Польши, Филиппин, Колумбии, Марокко, Панамы, Индии и других стран.
При этом, как говорит директор департамента налогового и юридического консультирования КПМГ в России и СНГ Ольга Сурикова, территориальные преференциальные режимы РФ, в частности ОЭЗ, концептуально не уступают СЭЗ других стран: «При сравнении налоговой политики и тарифов российские площадки выглядят даже привлекательнее с экономической точки зрения, но зачастую проигрывают по уровню развития инфраструктуры и готовности промышленных площадок, доступности персонала, дешевым длинным кредитам».
Один из примеров зарубежной площадки, которая может считаться конкурентом российских ОЭЗ, — Тбилисская свободная зона (TFZ). Ее целью, как говорится на официальном сайте TFZ, является привлечение международных компаний-арендаторов, ориентированных на экспорт, главным образом за счет обнуления почти всех налогов.
При этом эксперты считают, что у предпринимателей из РФ возможность размещения производства в зарубежных промышленных парках не вызовет большого интереса. «Иностранные юрисдикции рассматриваются российским бизнесом, как правило, для структурирования активов, но не для целей выпуска продукции. При существующем тренде на импортозамещение и локализацию производства в РФ с учетом работающих программ и мер государственной поддержки зачастую экономически выгоднее разместить производство на своей территории», — объясняет Ольга Сурикова. При решении о размещении производства на территории той или иной страны бизнес, по ее словам, анализирует множество факторов, в том числе политических. Немалую роль играют тарифы, доступность персонала и уровень заработной платы, администрирование и локальные требования.
Кризис и трансформация
Опрос, проведенный весной 2020 года Институтом мировой экономики (Киль, ФРГ) в сотрудничестве со Всемирной организацией свободных зон, показал, что более чем в 90% СЭЗ считают, что кризис, связанный с COVID-19, окажет на них негативное влияние. Из них 52% ожидают, что последствия будут «умеренными», еще около 40% настроены более пессимистично и ждут экономических неприятностей уже в ближайшие месяцы.
В региональном разрезе хуже всего перспективы у СЭЗ в Азии и Латинской Америке, отмечается в исследовании. Площадки в Северной Америке и Европе пострадали меньше, чем в других регионах. «Воздействие кризиса на СЭЗ касается не только глобального падения спроса, но и перебоев в цепочке поставок, особенно в Азии, странах Африки к югу от Сахары и на Ближнем Востоке», — говорится в пояснительных материалах по результатам опроса.
В перспективе институт СЭЗ будет видоизменяться, полагают эксперты. Значение промышленных зон традиционного формата в развитых экономиках уже снижается, констатирует Геннадий Камышников, что обусловлено процессами глобализации и цифровизации. По его словам, деятельность десятков предприятий, зарегистрированных в СЭЗ, размещенной на нескольких гектарах отдельной территории, сегодня быстро выходит «за границы отведенных для них кварталов, а затем и городов, и стран».
Речь все чаще идет о формировании кластеров, в которые могут входить предприятия, расположенные на разных территориях, но увязанные в рамках одной отрасли или технологической цепочки, говорят собеседники РБК+. Около девяти лет назад подобный принцип использовался при создании центров кластерного развития (ЦКР) в ряде российских регионов: Москве, Санкт-Петербурге, Липецкой, Самарской, Пензенской, Калужской областях и др. Это комплексные структуры, состоящие из органов управления кластером и входящих в него предприятий, научных институтов и лабораторий, а также сопутствующей инфраструктуры. ЦКР является базой для проектов входящих в него предприятий, ядром и носителем бренда кластера. При этом непосредственно производственные мощности могут находиться даже в другом регионе.
В Deloitte при этом говорят о принципиально новых подходах к стимулированию таких производств. Уже сейчас в развитых странах, по словам Геннадия Камышникова, льготы и субсидии чаще предоставляются по отраслевому признаку, а не территориальному: «Например, льготы по разработке IP любого вида в европейских странах, в результате чего существенно снижается ставка налога на прибыль компаний, нагрузка на фонд оплаты труда. В современном мире при таком подходе начинают применяться новые, ранее не существовавшие налоговые правила: цифровые налоги, аллокация прибыли». При этом эксперт уточняет, что некоторые типы промышленных зон и в будущем сохранят жесткую территориальную и логистическую привязку. К примеру, это касается таможенных фрипортов в международных транспортных хабах.
Ольга Сурикова отмечает, что типы СЭЗ отличаются в зависимости от уровня развития экономики. При развивающейся экономике территории с особыми экономическими режимами, по ее словам, создаются в первую очередь для привлечения инвесторов с трудоемкими процессами, чтобы занять население. Иногда СЭЗ размещаются на приграничных территориях как результат международной экономической интеграции, где преобладает совместное или частное управление территорией. «В развитых же экономиках сегодня начинают создавать СЭЗ нового типа — инвестиционные проекты в рамках курса на «Индустрию 4.0» и глобальных трендов — устойчивого развития, формирования сервисных бизнес-моделей», — говорит она.
