— Еще не так давно российскому рынку прочили статус крупнейшего в Европе, но события в экономике здорово охладили оптимизм. В 2017-м продажи стабилизируются. Стоит ли ждать возвращения прежних надежд?
— Наш рынок в 2012 году действительно был очень близок к тому, чтобы стать первым номером: была практически взята планка продаж автомобилей в 3 млн. Многие предполагали, что к 2020 году объем может вырасти даже до 4 млн. Но, конечно, события двух последних лет планы скорректировали. Рынок потерял половину. Ситуацию этого года мы видим в позитивном свете, прогнозируем рост минимум на 5–7%. В январе—феврале рынок еще был в минусе, но март—апрель показали рост 6–7% к аналогичному периоду прошлого года. Думаю, это тенденция, которая во второй половине года может усилиться.
Причин тому несколько: общая макроэкономическая стабилизация, тренд на снижение ключевой ставки ЦБ, который способствует снижению ставок по кредитам для дилеров и потребителей. Плюс отложенный спрос. По количеству автомобилей на душу населения мы в два с половиной раза отстаем от США, вдвое — от рынков ведущих европейских стран. И средний возраст автомобилей в России пока еще очень почтенный. А страна у нас очень большая, потребность в автотранспорте огромна.
— Кризис показал, что локализация производства еще не панацея от падения продаж. Автопроизводители вынуждены были сокращать персонал. Hyundai запустила свой завод под Санкт-Петербургом в 2011-м. Помог ли он в трудные времена?
— Без своего завода не было бы никакого бестселлера Solaris. Не как модели, а как феномена рынка, самого продаваемого автомобиля. Трудно сказать точно, насколько был бы дороже Solaris, но мы бы продавали, наверное, в три раза меньше этих машин. В массовом сегменте разница в цене, скажем, в 100 тыс. руб. критична, при таком подорожании спрос на модель может упасть на 60–70%. Как российский производитель, мы пользуемся всеми мерами господдержки, что позволяет нам предлагать выгодные программы трейд-ин, субсидировать процентную ставку по кредитам для покупателей.
Кроме того, наличие завода, который обслуживает только рынки России и СНГ, позволяет выводить модели, на 100% адаптированные к российскому рынку.
— Так ли велика разница моделей для разных рынков?
— Гораздо больше, чем может показаться. Вот приглядитесь (показывает фото на экране смартфона): это новый Solaris для китайского рынка. Он появился раньше, чем версия для России. Много хромированных деталей — в Азии есть предпочтения подобного рода. Большая выпуклая оптика. А вот машина для нашего рынка: гораздо более строгие очертания. Мы сказали, что нашим покупателям нужен такой дизайн, и к нам прислушались.
— Какова локализация производства Solaris?
— 47%. Завод изначально был запущен как завод полного цикла. Из листового металла идет выштамповка, потом обработка, окраска. Вокруг завода — целый технопарк поставщиков, преимущественно корейские компании, которые производят комплектующие — и кресла, и пластиковые элементы. Наш завод — самый высокоэффективный в отрасли, по крайней мере в России. Здесь высочайший уровень роботизации: 2,6 тыс. человек производят 250 тыс. автомобилей в год — беспрецедентный показатель. За все время мы не сократили объем производства, не уволили ни одного человека, завод работает в три смены. В самые трудные для рынка годы сохраняли продажи в диапазоне 90–110 тыс. моделей Solaris, доля Hyundai на рынке при этом увеличивалась.
— Но теперь у вас сложный этап: смена поколений Solaris, вывод кроссовера Creta в высококонкурентный сегмент со своими устоявшимися лидерами, тем же Renault Duster.
— Ну они были лидерами до выхода Creta. Наш новый кроссовер полностью оправдывает надежды. Во всем мире и в России SUV — самый динамичный сегмент рынка. Модель Creta мы производим с августа прошлого года, и если говорить о текущем периоде, то ажиотаж сохраняется — выпущенные за четыре месяца этого года машины полностью проданы, работаем над возможностью увеличить производство. Модель попала в точку: набор комплектаций, шестиступенчатые коробки, современнейшие двигатели, мультимедийные платформы — за эти деньги другой такой машины нет. Собственно, уже Solaris доказал, что в России может быть доступной современная машина — для этого не надо больше идти на компромиссы в области дизайна или, скажем, качества. Сейчас Creta доказывает это в своем сегменте. Вы, кстати, сейчас не сможете ее купить: это единственная модель на рынке, за которой очередь. Мощности российского завода поделены пополам между Creta и новым Solaris.
— Еще вы вывели на рынок премиальный бренд Genesis. Не слишком ли рискованно?
— Был, действительно, вопрос в первой половине прошлого года, насколько целесообразно в нынешних условиях выводить премиальный бренд. Это огромные инвестиции. Но в итоге концерн решил, что Россия одна из передовых стран. А спад рынка дает возможности: игроки теряют позиции, можно выйти с новым предложением, интересной агрессивной стратегией.
— Те, кому нужен длинный солидный автомобиль, — люди консервативные, зачастую их просто положение обязывает брать что-то из продукции «немецкой тройки».
— Мы не стремимся вытеснить немецких конкурентов с рынка. Но даже в консервативном кругу происходят серьезные изменения. Много людей, которым не надо ничего доказывать: для них период показного потребления прошел, они смотрят на качество продукта. Я не умаляю значения бренда, но покупатель видит дизайн, опции. При непредвзятом тесте вы не почувствуете отличий Genesis от машин ведущих производителей — ну, может быть, кому-то одни нюансы по душе, кому-то — другие.
В России все Genesis — только полноприводные. Все автомобили, в этом еще особенность, немного больше, чем у конкурентов. Конечно, бренд Genesis пока неизвестен в мире, но среда быстро меняется, и до 2020 года марка о себе заявит. В планах вывести за это время шесть моделей, включая кроссоверы и большое люксовое спортивное купе. Пока мы выделяем для Genesis площадки внутри дилерских центров Hyundai, но скоро места станет недостаточно, и к 2020 году у нас будет 45 монобрендовых дилеров. Кстати, конкурентов-японцев Genesis по результатам продаж уже обошел — идем сразу за «немецкой тройкой».
— Как меняется рынок, на какой срок вы строите прогнозы?
— У нас пятилетний горизонт, план замен моделей расписан до 2020 года. Стратегия трансформируется вместе с рынком. Еще десять лет назад кроссоверы занимали 10% наших продаж. В этом году у нас уже половина всех продаж — кроссоверы. Это стремительное изменение. Люди, у которых есть деньги на что-то дороже сегментов B или С1, переходят на бюджетные кроссоверы. Они практичнее, особенно зимой. И наблюдается закат хетчбэка. Не случайно мы вообще отказались от хетчбэка Solaris: его заменит Creta в бюджетной комплектации.
— А более смелые прогнозы — электродвигатели, автопилот?
— У концерна Hyundai Motor есть бренд Ioniq, но не в России. Главная проблема электромобилей в нашей стране — отсутствие субсидирования. Весь европейский рынок субсидируется, ведь электромобиль вдвое дороже обычного, и эти затраты никогда не отбить экономией на заправках. Да и в принципе в этом вопросе продвинулась только Норвегия, где на электромобили приходится до 20% продаж.
Кроме того, запас хода 200 км — это замечательно для маленького европейского города с хорошей инфраструктурой. Но не для России. А еще проблема со скоростью зарядки. Есть продвинутая заправка в Сколково — зарядка занимает полчаса вместо обычных 12. Но этот способ сажает батарею, и потом, все равно ведь полчаса надо ждать. Думаю, однако, все же будущее за электромобилями. И лет десять — до массового внедрения автопилотов. Начнется с общественного транспорта, такси, они будут ездить по выделенной полосе. Пока же будет становиться все больше электронных помощников. У более дорогих автомобилей, в том числе Genesis, уже есть такие функции, как автоматическое торможение перед препятствием, а удержание в полосе уже вообще не воспринимается как нечто особенное. Думаю, что скоро появится функция автопилота с возможностью перехода в ручной режим. Но вот чтобы совсем все бросили руль — не уверен.
