Агропромышленный комплекс, который называют одним из главных бенефициаров санкций и импортозамещения, показывает в последние годы заметный, хотя и неравномерный рост. По данным Росстата, объем производства в 2017 году вырос на 2,4%, до 5,1 трлн руб.
После засушливого 2010 года, когда АПК показал снижение валового производства на 11,3%, показатели уходили в минус только в 2012 году (минус 4,8%), а в 2011 году за счет низкой базы АПК вырос на 23%. В «санкционные» годы динамика стала более стабильной (2014 год — рост на 3,5%, 2015-й — 2,6%, 2016-й — 4,8%, данные из отчетов Минсельхоза за соответствующие годы). Динамика за 2017 год ниже прогнозов министерства (ведомство сначала закладывало 3,5% роста, к декабрю прогноз был снижен до 3%), но выше цифр, обозначенных в госпрограмме по развитию АПК (1,7%). Доля агропрома в ВВП России составляет 4,4% и, по данным Росстата, достаточно стабильна (с 2010 по 2015-й — 5–6%, в 2016-м — 4,6%). И.о. министра сельского хозяйства Александр Ткачев в прошлом году заявлял о намерении довести ее до 10% на среднесрочном горизонте. Такую долю в ВВП сельское хозяйство занимало в 2001 году (11%, данные Росстата) на фоне падения других отраслей экономики.
Производство пшеницы в 2017 году, по данным Росстата, увеличилось на 17,1%. С 2016 года Россия — мировой лидер по экспорту пшеницы, констатирует Минсельхоз США, ведущий общемировую статистику. По прогнозу американского ведомства, к лету Россия экспортирует 31,5 млн т пшеницы, США — 26 млн т. При этом в январе 2018-го Россия впервые вышла на второе место в мире по экспорту зерна в целом (43,9 млн т; первое место остается у США с 80,3 млн т, данные аналитического центра «Совэкон»).
Обычно рост в АПК связывают с хорошим урожаем, говорит директор Центра изучения молочного рынка Михаил Мищенко, но все более серьезный вклад в динамику роста вносит модернизация хозяйств. Обновление идет в основном за счет программы господдержки АПК: согласно бюджету на 2018 год и плановый период 2019–2020 годов, господдержка остается на уровне 222 млрд руб. в год с небольшими колебаниями. В понятие «модернизация» входит и то, что называется «АПК 4.0». Термин берет начало из Германии, изначально так назывался немецкий план цифровизации всех секторов экономики страны. В России это понятие используется в экспертной среде, но в официальных документах Минсельхоза не фигурирует.
Тем не менее в России появление элементов АПК 4.0 становится реальностью, хотя оценить вклад цифровых технологий в сельхозпроизводство трудно даже на экспертном уровне, говорит Михаил Мищенко: внедрение идет неравномерно и точечно. «Но за этим точно будущее», — считает он. «Я закладываю максимум пять лет на то, чтобы в АПК России производство определялось высокими технологиями», — говорит кандидат экономических наук, эксперт в области АПК Игорь Абакумов.
Поле для стартапов
АПК всегда считался сферой, где новые технологии внедряются тяжело, но все изменилось после появления интернета вещей, говорится в исследовании «Цифровизация в сельском хозяйстве», которое в конце прошлого года представила J’son & Partners Consulting. Если в 2010 году в мире насчитывалось не более двух десятков высокотехнологичных компаний, работающих в АПК, и рынок венчурных инвестиций составлял $400 тыс., то в 2016 году было уже более 1,3 тыс. новых технологических стартапов, темп прироста — 500 высокотехнологичных проектов в год. Мировые инвестиции в АПК 4.0 составили $4,6 млрд, сказано в исследовании.
В России статистика аграрных стартапов отсутствует в материалах Минсельхоза. Из числа стартапов, которые представляют в Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ), только около одного процента имеют отношение к АПК, говорит Дмитрий Калаев, директор акселерационных программ ФРИИ. В абсолютных цифрах это несколько десятков проектов ежегодно, из которых подавляющая часть — на уровне идеи. Уже работающих компаний, обращающихся за акселерацией, единицы, уточняет эксперт. «Рынок привлекательный и сложный одновременно, — объясняет Дмитрий Калаев. — С одной стороны, налицо его бурный рост, видны хорошие перспективы, а большая доля АПК в ВВП России дает потенциал роста для стартапов. С другой стороны, для многих инвесторов непривычны длительность и сезонность проверки бизнес-гипотез и принятия решений. В сравнении с другими индустриями, где инвестор ожидает результатов по итогам нескольких месяцев или кварталов, в АПК и стартапы, и компании-заказчики привыкли годами идти до получения результата и принятия решения».
Робот в коровнике
В Россию АПК 4.0 начал свое проникновение со сферы животноводства, рассказывает Игорь Абакумов. Еще более десяти лет назад шведская компания DeLaval представила «умную» ферму и показала ее в России. Компания тогда организовывала туры для российских аграриев, рассказывает РБК+ участник такой поездки. «Нам показали робота, который доил корову. Многие мои коллеги тогда отнеслись к увиденному скептически, не поняли, зачем это надо», — говорит он. Сегодня DeLaval развивает в России инициативу «умной» фермы, похожие решения предлагают и другие производители, например Gea и Lely. В отчете о внедрении доильных роботов от RoboTrends перечислены девять зарубежных компаний (но у большинства из них нет представительств в РФ) и две российские — ООО «Р.СЕРТ» и «Промтехника-Приволжье». Сегодня сложно встретить район в России, где нет «умной фермы» или ее элементов, их число растет по экспоненте, говорит Игорь Абакумов.
Чтобы полностью переоборудовать небольшую ферму, нужно около 60 млн руб., следует из коммерческих предложений компаний; переоборудование средней по размерам фермы обойдется уже в 150 млн руб. Независимо от производителя робот-дояр стоит 12 млн руб., говорит Михаил Мищенко, стоимость полного переоборудования фермы строится из расчета 500 тыс. руб. инвестиций на голову скота.
Затраты окупаются за пять—семь лет, следует из предложений компаний. Главное — это экономия на персонале, уточняет Игорь Абакумов. «Робот не пьет, его детям не нужно детсада, не нужна зарплата, — объясняет эксперт. — Цена рабочей силы стала критичной для российского АПК, даже гастарбайтеры обходятся сейчас в 2 тыс. руб. в сутки на человека при всем известном качестве их труда».
По сути, автоматизированная ферма обслуживается одним человеком, который контролирует работу оборудования. Выглядит это так. Коровы пасутся в загоне. Когда они хотят, чтобы их подоили, подходят к роботу. Робот распознает конкретную корову, подбирает под нее конфигурацию присосок. Одновременно он делает анализ молока, так выявляются заболевания скота на ранней стадии. Некондиционное молоко отбраковывается автоматически. Полная цифровизация фермы предполагает также автоматическое кормление смесью, индивидуальной для каждого животного, и уборку стойл.
Качество молока «после робота» в целом выше, признают опрошенные РБК+ участники рынка. Впрочем, есть и недостаток, говорит Игорь Абакумов: «Фермер становится придатком компьютера, резко падает его квалификация именно как агрария». Впрочем, это окупается точным соблюдением машиной правил. Скажем, индивидуальное кормление резко улучшает здоровье животного и качество продукта.
Дроны-агрономы
В растениеводстве развитие АПК 4.0 связывают в основном в дронами и «умными» комбайнами.
Дрон может летать над отдаленными участками поля, которые вряд ли проконтролирует агроном. На дронах стоят камеры очень высокого разрешения, онлайн-сигнал обрабатывается по нескольким алгоритмам, на экране у оператора — информация о том, где и чем заражены растения. Некоторые модели беспилотников в состоянии взять до 500 кг груза, дрон может распылить над проблемным участком средства защиты растений и удобрения. Дрон в полной комплектации стоит от 200 тыс. руб. (содержание парка малой авиации несопоставимо дороже).
Интерес к новинке колоссален, говорит Игорь Абакумов, но такие машины приобрели пока только состоятельные хозяйства. «Другие шпионят, в бинокль наблюдают, как это обычно происходит в деревне. Я думаю, скоро все купят», — говорит эксперт. На рынке уже намечается конкуренция. Аграрные дроны представляет компания «Авиарешения» из Татарстана, получил широкую известность стартап студентов Томского университета. А на Дне поля в Ставропольском крае в прошлом году представили разработку китайской компании Russia Locust Precision. Как сказано на сайте Минсельхоза Ставропольского края, ведомство ведет программу по внедрению дронов.
Беспилотные комбайны и в мире, и в России существуют пока в виде работающего концепта. Испытания совместной разработки минувшим летом провели «Ростсельмаш» и Cognitive Technologies. По их заявлению, внедрение машины в серию ожидается к 2023 году. В компаниях указывают, что компьютерный «обвес» комбайна увеличивает его стоимость на 15%, но на 30% повышает качество сбора зерна, к тому же беспилотная техника так же эффективно, как днем, работает ночью, что трудно для человека-механизатора. В России также представлены разработки в направлении беспилотной сельхозтехники отечественного стартапа Avrora Robotics.
«Умные» теплицы
В России робот, который идет между грядок и ухаживает за растениями, еще только перспектива, рассказали РБК+ представители двух подмосковных тепличных хозяйств, зато редкостью стала неавтоматизированная теплица. Сегодня автоматика сама регулирует освещенность, закрывая и открывая шторки. Прелесть цифровых технологий в том, что они подходят как огромным хозяйствам, так и фермерам, говорит фермер из Подмосковья Михаил Шляпников. Он прославился тем, что стал первым в России сельхозпроизводителем, перешедшим на блокчейн. «Благодаря этой платформе моя продукция законтрактована и продана на годы вперед, а это мечта каждого агрария», — рассказывает Михаил Шляпников. В прошлом году он провел ICO своего проекта «Экосистема Колионово», ему удалось привлечь 401 биткоин, что по тогдашнему курсу составляло $500 тыс. Средства инвестировались под обязательство будущих поставок продукции Шляпникова, до момента поставки они размещены на криптобиржах.
Диджитализация должна прийти и в рыбную отрасль, но пока внедрение новых технологий идет не без проблем. Электронная система ветеринарной спецификации «Меркурий», запуск которой планировался на 1 января, перенесен на июль, говорит Александр Савельев, руководитель Информационного агентства по рыболовству. Система должна была выдать «паспорт» рыбе, чтобы потребитель мог проследить ее происхождение. «Сегодня на банке консервов написано, что они выпущены, например, под Тулой, но как долго и откуда рыба добиралась до Тулы, вы никогда не узнаете. «Меркурий» должен был решить эту проблему», — отмечает Александр Савельев. Не стартовал в сентябре 2017-го и техрегламент по безопасности рыбной продукции. «Цифровые методы в рыболовстве появятся нескоро», — полагает экс-глава Росрыболовства Андрей Крайний.