— В обществе обсуждаются перспективы широкого внедрения дистанционного образования — от школьного до профессионального. Между тем развитие EdTech — мировой тренд последних нескольких лет. Как вы оцениваете этот процесс с точки зрения участника рынка?
— Тренд передачи знаний дистанционным способом зародился давно. По сути, первый в России учебник, азбука, напечатанная Иваном Федоровым в 1574 году, это не что иное, как способ удаленного обучения, поскольку автор ни визуально, ни физически не контактировал с читателями.
По мере эволюции средств коммуникаций способы передачи информации становились все более эффективными. Благодаря современным технологиям на расстоянии сегодня можно обучать даже очень сложным дисциплинам. Рынок EdTech развивался бы и без «помощи» каких-либо форс-мажорных обстоятельств. Другое дело, что пандемия COVID-19 выполнила роль катализатора для ускорения этого процесса. Люди вынужденно перешли на удаленку и увидели, что таким способом тоже можно вполне успешно учить и учиться.
Когда в традиционных общеобразовательных школах был введен режим самоизоляции, мы со своей стороны ощутили всплеск спроса на дистанционное обучение: в разы увеличилась посещаемость нашей «Библиотеки видеоуроков» — это более 5 тыс. видеоуроков, конспектов, тестов и тренажеров по всем основным предметам с 1-го по 11-й класс. Выросла и аудитория нашей общеобразовательной онлайн-школы, в которой обучение проходит полностью дистанционно и есть возможность получить российский аттестат гособразца: в марте 2020 года у нас в «Домашней школе» было около 12 тыс. учеников, а в апреле это количество увеличилось до 14 тыс.
— Насколько российский пользователь готов учиться в режиме онлайн? Тот же вынужденный переход на удаленку вызвал очень неоднозначную реакцию у учеников и их родителей.
— Важно четко представлять свою целевую аудиторию. Мы ориентируемся на тех, кто понимает и принимает тот факт, что дистанционный формат обучения ничем не уступает традиционной школе по эффективности освоения школьной программы — знаний, умений, навыков. К тому же надо понимать, что на начальных этапах, и тем более в младшем школьном возрасте, нужно участие взрослого, который терпеливо все покажет и подскажет, поможет выстроить учебный процесс. Аудитория таких онлайн-школ, как наша, пока менее 1% от общего количества школьников — сейчас их в России около 16 млн.
В целом формат онлайн-образования пока не стал нормой. На текущем этапе это некая удачная эволюционная мутация. И если завтра, например, все школы в стране должны будут перейти на постоянной основе на удаленку, это, скорее всего, приведет к коллапсу в образовании. Потому что не у всех образовательных учреждений и у самих учащихся есть возможности для такого перехода — технические, материальные, методологические. Достаточно отъехать на несколько десятков километров от Москвы, и там уже не везде будет устойчивый доступ к интернету. Или, скажем, далеко не все родители младших школьников могут сидеть дома, чтобы помогать детям при дистанционной работе. Между тем задача и конституционная обязанность государства — дать среднее образование всем без исключения гражданам.
— Дистанционное обучение, наверное, было бы наиболее актуально именно для глубинки, где дети зачастую лишены доступа к качественному образованию?
— Да, конечно. И такие семьи тоже к нам приходят — порой из таких далеких и глухих деревень, что удивительно, откуда там может быть интернет.
Однако вопрос доступности образования и информационных технологий по всей стране находится далеко за рамками наших возможностей и компетенций. Нужно всегда понимать, что ты можешь сделать, изменить, а на что повлиять не в силах. В данном случае мы можем отвечать только за то, чтобы дать качественный уровень образования тем, кто к нам приходит. Сейчас это в основном люди из больших городов, а также из-за рубежа. Наше преимущество в том, что мы можем предложить какой-то продукт, услугу, которые понравятся и будут удобными определенному проценту семей.
— Что могут предложить онлайн-школы, в частности ваша, чего нет в тех же государственных бюджетных образовательных учреждениях?
— Я не могу говорить за все онлайн-школы, но мы отличаемся своей философией, подходом к образовательному процессу. В моем понимании знания для человека — это многофункциональный инструмент, с помощью которого он может решать те или иные задачи в жизни. Вы откройте какой-нибудь стандартный учебник по математике. Там на первой странице во введении будет сказано: «Мы поведем вас в прекрасный мир математики…» В какой мир, зачем?
А можно сказать: я научу тебя математике, которая пригодится тебе в жизни в конкретных ситуациях, поможет понимать суть происходящих вокруг процессов. Знания — это бинокль, через который можно лучше увидеть и узнать окружающий мир. Умения — это отвертка, с помощью которой можно «раскрутить» те или иные жизненные вопросы. Но при этом в триаде компетенций — знать, уметь, понимать — на первое место выходит именно последняя составляющая. Поскольку знать и уметь сегодня могут и машины, а понимать пока позволяет только человеческий интеллект.
Проще говоря, мы изучаем жизнь при помощи математики, физики, биологии, а не наоборот — живем, чтобы изучить все эти науки. И тогда к обучению у человека появляется уважение, а вкупе с ним — уверенность в необходимости учиться, и как можно лучше.
Еще один важный принцип — школа должна учить человека принимать решения и отвечать за них. Но при этом у каждого должна быть свобода выбора — образования, профессии, хобби. Дистанционное образование как раз дает такую возможность — собирать классы можно не в зависимости от местожительства, а по интересам. И можно с учетом этих интересов готовить образовательные программы так, чтобы весь школьный курс можно было пройти, скажем, за 600 уроков, а не за 6000. Нужно избавить ребенка от огромного объема лишней, не соответствующей его увлечениям информации, которая дается в традиционной школе.
Мы стремимся сохранять в детях способность увлекаться. Хочет всю неделю заниматься биологией — пусть занимается и не отрывается на другие предметы, учится с увлечением. И тогда это увлечение можно развить, и человек сохранит его на всю жизнь, будет заниматься любимым делом.
— Как это выглядит на практике?
— При решении любой практической задачи мы сначала определяем модель — выделяем главное, отбрасываем ненужное. Рассчитывать модели сегодня может и компьютер, а вот правильно выделить модель — это задача, которая останется человеку.
Любой процесс должен изучаться в мультипредметном плане. Скажем, идея эволюционного развития и усложнения должна рассматриваться не только на уроках биологии, но и в курсе истории, обществознания (развитие общества, разделение труда и т.д.). При этом важно, чтобы общие принципы такого подхода понимали все, кто причастен к развитию ребенка. Поэтому параллельно мы проводим онлайн-уроки (вся школа за 150 уроков) для непрофильных учителей и родителей. Большая часть жизни подростка связана со школой. Чтобы говорить с ним на одном языке, родители должны понимать, что он там изучает. Иначе рано или поздно ребенок задаст вопрос: если мама и папа не знают, что такое логарифм, то зачем мне это учить?
— Каким вообще может быть охват аудитории у такой школы? Бесконечным?
— В принципе да. У нас сейчас каждый год идет удвоение количества учащихся. Год назад было 7–8 тыс. Сейчас — 14 тыс. В наступающем учебном году мы ожидаем вдвое больше. В «Библиотеку» сейчас заходят около 3,5 млн посетителей. Когда начнется учебный год, рассчитываем на 4 млн.
