— Сахалинская область — первый российский регион, который к 2025 году должен достичь углеродной нейтральности. В эксперименте задействовано много промышленных предприятий. С какой целью ЭТП ГПБ принимает участие в сахалинском эксперименте?
— Главная причина — нам важно понять, что необходимо, для того чтобы достичь углеродной нейтральности экономики. Надеяться на то, что кто-то создаст очередную информационную систему и проблема будет решена, не приходится. В основе декарбонизации лежат технологии, с помощью которых можно сделать процессы более «зелеными».
Во-первых, это переход на новые виды топлива, например водородную энергетику. На Сахалине много шельфовых месторождений метана. Однако при производстве водорода из метана образуется углекислый газ, а значит, его нужно утилизировать.
Во-вторых, коллеги из «Газпрома» сейчас активно занимаются программой газификации, в том числе на Сахалине. Газификация дает возможность при правильном проектировании мощностей обеспечить комфортный переход с дизеля на метан коммунальной и промышленной техники, а также личного транспорта. Но для этого надо построить специализированные заправки.
В-третьих, Сахалин можно рассматривать как ворота в Арктику. И именно здесь может зародиться идея отказа от тяжелого судового дизеля в пользу метана. А это огромный проект, требующий модернизации устаревших мощностей судостроения и судоремонта и перехода к современным технологиям. Безусловно, он может быть очень полезен для острова, потому что влечет за собой рост занятости, привлечение в регион высококвалифицированного персонала, создает стимулы для выпуска такого персонала местными вузами. Такой проект будет способствовать диверсификации экономики региона, создаст потребность в обслуживающей инфраструктуре и формировании локального сервисного малого бизнеса. Все это требует планомерного развития на горизонте как минимум 15 лет.
— Что может предложить ЭТП ГПБ?
— ЭТП ГПБ активно занимается цифровизацией самых разных процессов. Думаю, компаниям, которые будут заниматься строительством на Сахалине, будет очень полезно наше решение по цифровой стройке. И не только.
В ближайшее время углеродные квоты станут товаром. И сейчас мы изучаем, как превратить их в цифровые активы, а затем проводить с ними сделки. Какие требования должны предъявляться к участникам? Более того, если компании дали углеродную квоту, то как понять, смогла ли она ее выработать? Например, как определить поглощающую способность лесов? Что поглощает больше углекислого газа — итальянский хвойный лес, состоящий из пиний, или красноярская кедровая тайга?
Кроме лесов на Сахалине есть еще и аквакультура, а поглощающая способность Мирового океана до сих пор остается предметом серьезных дискуссий. Пока никто не приводит конкретных цифр — например, неизвестно, сколько парникового газа поглощает 1 кв. км акватории.
Множество вопросов вызывает и методика подсчета суммарного объема выбросов. Существуют американская, европейская, азиатская, российская версии. И пока каждый крупный субъект, которому принадлежат леса и аквакультура, с одной стороны, и эмитенты цифровых активов — с другой, имеют право выбора, этим надо пользоваться.
В конечном итоге появится методика, с помощью которой для каждого региона в зависимости от поглощающей способности будет определяться объем углеродных квот. И тогда надо будет создавать реестр поглощений, ведь одного реестра сделок по продаже квот будет уже недостаточно.
На сегодня существует только практика продажи «зеленых» сертификатов. Например, гидроэлектростанция вырабатывает энергию, но при этом не создает CO₂. Значит, она создает «зеленые» киловатты, реестр которых ведет международный регистратор. И эти «зеленые» киловатты она продает. Это обычная сделка, которую электронная торговая площадка должна поддерживать, заносить в реестр, координировать с международным регистратором.
— Углеродные квоты должны будут получать не только регионы, но и конкретные предприятия?
— Конечно, и нам нужны будут цифровые технологии учета углеродных единиц, которые привязаны к выработанной продукции.
— Как подсчитать углеродный след от производства конкретного изделия?
— Это очень важная тема. Мы проводим большую работу по каталогизации, классификации узлов и агрегатов, из которых состоят изделия. Как правило, все они закупаются у разных производителей, каждый из которых оставляет свой углеродный след. Таким образом, каждое изделие в зависимости от того, из каких узлов и агрегатов оно сделано, тоже вносит свой вклад в углеродную нейтральность или в углеродную агрессивность. И если ответственный инвестор хочет включить в технологический цикл параметр углеродной нейтральности и тем самым повысить конкурентоспособность своей продукции, он может это сделать.
У нас существует Каталог промышленной продукции, выпускаемой в РФ, созданный на основе нормативной документации, с присвоением единого номенклатурного номера (каталог ЕНН). Сейчас мы дополняем его набором атрибутов, которые характеризуют степень углеродной нейтральности отдельных узлов и, соответственно, всего изделия. Для каждого изделия есть конструкторская документация, а у каждого узла — конкретный производитель. Этот производитель закупает электроэнергию на конкретной электростанции, а его технологический цикл эмитирует какое-то количество углерода. Кроме того, производитель использует определенные технологии утилизации отходов. А значит, мы можем оценить, насколько «зеленую» продукцию он выпускает.
— Когда появится возможность оценить углеродную нейтральность продукции с помощью ЭТП ГПБ?
— Компании, которые работают на площадке, уже могут контролировать уровень углеродной нейтральности отдельных технологических циклов. Для этого есть готовый набор инструментов. Мы продолжаем детально прорабатывать и добавлять туда все новые технологические циклы. Для каждого из них создается понятная методика расчета углеродного следа.
Пока это только эксперимент, но он активно развивается. Мы совершенствуем методику расчета углеродной нейтральности, готовы интегрироваться с международными регистраторами, для того чтобы поддерживать реестр в актуальном состоянии и сформировать пространство доверия с европейскими коллегами. Процесс окончательно не запущен не из-за неготовности цифровых инструментов, а по причине недоработанности регламентов и методической базы. Как только на площадке пройдет первая сделка с использованием нового инструмента, начнется сбор статистики, можно будет говорить о результатах. Мы рассчитываем, что это случится уже в 2022 году.